"Анна Арнольдовна Антоновская. Жертва (Великий Моурави, Книга 2)" - читать интересную книгу автора

выкованное из смуглой бронзы тело впитывало в себя прохладу и солнце.
Георгий подставил согнутые чашей ладони, и Эрасти благоговейно влил в них
полкувшина. Георгий с наслаждением окунал лицо в воду, фыркал, брызги летели
во все стороны, скатывались по спине Георгия и по лицу Эрасти. Георгий
смеялся над гримасами Эрасти и снова и снова гонял оруженосца за водой к
фонтану.
Насухо вытершись банной простыней, Георгий стал метать диск. Медный
круг, вырываясь из пальцев, перелетал через пальмы и тонул в синеве неба.
Эрасти подал двухконечное копье. На высоком шесте желтел кружок. Георгий
бросил копье, и кружок стремительно вылетел из обруча. Выругав Эрасти за
увиливание от воинских упражнений, Георгий, словно горный олень, рванулся
вперед.
- Эй, Эрасти, догоняй! - крикнул Георгий, ускоряя бег.
Эрасти последовал было за ним, но, сделав несколько прыжков, махнул
рукой, сел на мраморный барьер фонтана, терпеливо ожидая неутомимого
"барса".
А когда проснулся дворец, слуги увидели властное лицо могущественного
сардара Георгия Саакадзе. Он надменно спустился по мраморной лестнице, за
ним волочился персидский алый плащ, отороченный мехом, и звенело золотое
оружие.
У входа толпились слуги. Старший конюх в фиолетовой одежде подвел
любимого коня Георгия - черного Джамбаза - в уборе с серебряными узорчатыми
бляхами. Чепрак из малинового бархата играл золотой и серебряной вышивкой.
Эрасти подал нагайку, оплетенную золотыми нитями. Саакадзе легко
вскочил в седло, обитое серебром, Джамбаз изгибал выхоленную шею, тряс
головой.
Георгий выехал из мавританских ворот на улицу. За ним - Эрасти и рослые
телохранители.
Исфаханцы шумно встречали сардара. Угождая любимцу шах-ин-шаха, они
бежали за Джамбазом и, надрываясь, пели о победах прославленного полководца.

О гурджи, большой гурджи,
сколько сбил ты башен-стен!
Про тебя сказал хаджи, -
возрожденный ты Ростем!

Ты летишь быстрей орла,
равен тигру и огню,
Под Неджефом сам пророк
передал тебе ханжал.

Кровь у турок замерла,
лишь надел гурджи броню,
Ветер, горы и песок
ты в одной руке зажал.

Розу видит соловей,
но поет он для гурджи.
Ты сверкнул из-под бровей -
пали в Индии раджи.