"Пирс Энтони. С мечом кровавым (цикл о Воплощениях Бессмертия #4)" - читать интересную книгу автора

хотя она искренно намеревалась сделать над собой такое усилие, Мима
чувствовал ее глубочайший страх перед демоническими силами. Она не сможет
спать.
Долг мужчины - защищать женщину от любой возможной угрозы всеми
доступными средствами. Мима понимал, что его меч бессилен против демона, -
но разве в этом дело? "Я останусь стоять на страже", - подумал он.
- Я не могу просить тебя об этом, - запротестовала она. Но ей хотелось
это сделать, потому что она была по-настоящему напугана.
"Я буду спать около входа, - решил Мима, внося поправку в свое
намерение. - В этом нет ничего трудного".
- Как бы я желала поблагодарить тебя, принц Гордость Княжества, -
проговорила девушка с явным облегчением. Они оба знали, почему она не
может.
- Лучше зови меня Мима, - пропел он.
- Мима - это имя, которое тебе дали в балагане, - догадалась
принцесса.
- Там ты встретил женщину, которую любишь.
"Где я был счастлив", - согласился он.
Она легла на свою большую мягкую постель с пуховыми подушками и
разноцветными одеялами, а он сел у двери и уснул, как спят воины, готовый к
любому внезапному вторжению. Лампу они не погасили, дабы никто не смог
прокрасться незамеченным.
Вдруг Мима проснулся и вскочил на ноги. Чудовищный демон крался к
постели. Малахитовый Восторг повернулась, увидела его и закричала.
Мима прыгнул, выхватывая меч из ножен, но демон беззвучно просочился
сквозь стену и исчез.
Принц подошел к кровати, где лежала Малахитовый Восторг, дрожа от
потрясения. Ее чувства представляли собой спутанный клубок отвращения,
страха и стыда, поскольку она понимала, что обременяет Миму, несмотря на
твердое намерение не причинять ему больше беспокойства.
Он подошел, сел на кровать и обнял ее. "Невинности свойственно
страшиться зла", - успокаивающе подумал Мима. Сам он, безусловно, не
испытывал никакого страха, разве что омерзение к себе, так как позволил
этой твари проникнуть в спальню. Ведь он был на страже, разве нет?
Девушка всхлипывала у него на плече. Но вскоре, почувствовав
бесстрашие Мимы, успокоилась.
- Я... я прошу прощения за свою слабость, которая доставляет тебе
столько хлопот. Я вовсе не хотела... "Знаю". В Замке не было места
притворству; ее страх был неподдельным, а его бесстрашие - искренним. Их
обучали разным вещам.
- Ведь именно это и должен сделать Замок, - сказала она. - Бросить нас
друг другу в объятия... - Здесь нет любви, - ответил Мима. - Так я мог бы
держать испуганного ребенка.
Его слова еще пуще смутили принцессу, тем более что она не могла этого
отрицать.
- Ну и пусть я буду ребенком, - согласилась она. - Мои слабость и
унижение открыты для тебя, и я заслуживаю презрения.
"Ты не выказала презрения, когда я заикался", - напомнил Мима.
- Но с заиканием ты ничего не можешь поделать!
- А ты ничего не можешь поделать с этим.