"Пирс Энтони. Властью песочных часов (цикл о Воплощениях Бессмертия #2)" - читать интересную книгу автора

которого она родит. Она знает это.
- А, предположим, будет дочь?
- Что? - Призрак казался озадаченным.
Нортон начал осознавать тот факт, что цель Гавейна совершенно не
совпадала с желанием Орлин. Он хотел сохранить поместье; она хотела
пристойного человеческого положения. Он хотел сына, чтобы тот стал
продолжателем его рода; его не интересовал сын как личность. Она же
наверняка хотела хорошего ребенка, который был бы радостью ее самой и семьи
Гавейна, всего мира, честью рода. Его заботили деньги и власть, ее -
достоинство и любовь. Она предпочла бы иметь привлекательную, умную и
ласковую девочку, похожую на нее, в то время как Гавейн счел бы
оскорблением появление кого-либо, кроме крепкого отважного парня - такого,
как он сам. Симпатии Нортона склонялись к женской точке зрения. Но он
находился здесь по велению призрака, и точка зрения Гавейна имела
преимущество.
- Я постараюсь выполнить то, что тебе надо. Но я не буду торопить
события. Не потому, что я хочу попользоваться твоим поместьем, а в силу
убеждения, что твоя жена лучше, чем ты о ней думаешь. Я хочу выбрать
правильный путь.
- Я хочу того же, - сказал Гавейн, и в голосе его сквозила обида. - Я
хочу, чтобы мой сын был лучше всех.
Нортон ничего не сказал на это. Когда он пытался понять действующие
здесь силы, ему не становилось легче. Впрочем, остаться здесь - лучший
способ узнать Орлин и, когда представится благоприятная возможность,
сделать то, о чем просит призрак. И в то же время все надо сделать как
Можно быстрей, пока он не слишком привяжется к ней. Насколько все было бы
легче, будь она авантюристкой или шлюхой!
Нортон закрыл глаза, и Гавейн больше не заговаривал с ним. Вскоре он
уснул, погруженный в комфорт постели, словно в грязевую ванну. Ему снилось,
что он снова у окна-головоломки, пытается сложить разрозненные фрагменты.
Когда он пристально смотрел на нее, определяя контуры, они вдруг начали
изменяться, приобретая очертание обнаженной женщины - у этой женщины были
волосы цвета меда и такие же груди. В смущении он пытался отвести взгляд от
этой невыразимой прелести. Он делал это не от того, что ему не хотелось
смотреть на такое тело; он боялся совершить насилие над скромностью Орлин.
Но очертание тела увеличилось до натуральных размеров, превратясь в
живую женщину, обнаженную и нестерпимо желанную. Нортон попытался положить
ее на место - ведь его руки все еще находились на картинке, обхватывая
женщину, - но обнаружил, что его тянет по направлению к ней. Вот-вот он
выпадет через картинку в мир головоломки... Что с ним тогда будет? Он в
отчаянии оттолкнул ее, и она упала на пол и разбилась на тысячи кусков, и
он знал, что осколки эти уже никогда не собрать вместе, как ни старайся он
подобрать их друг к другу.
Нортон проснулся... Рядом с ним находилась Орлин. Она села на кровать,
обняла его за плечи. Сквозь свою пижаму и ее пеньюар он чувствовал
прижавшиеся к нему теплые груди.
- Проснитесь, проснитесь, Нортон, все в порядке! - успокаивала она
его.
Если бы во сне кричал ее ребенок, она успокаивала бы его так же. - Я
проснулся, - сказал Нортон. - Вам не надо... вам не следует находиться