"Эвелин Энтони. Выстрелы в Замке Маласпига " - читать интересную книгу автора

искусно разбитый большой сад, который мог бы украсить собой любой
загородный особняк. Итальянские сады имеют свои особенности: для их
украшения широко используется вода. Фонтаны, бассейны, скалы с
искусственными водопадами, и везде - прекрасные мраморные статуи, мерцающие
в темно-зеленых уголках, кое-где прикрытые плющом или выставленные в самом
центре клумб или газонов. Она приспустила жалюзи. Сад был тоже пуст. Затем
она тщательно осмотрела комнату. Большой камин, возле которого расставлены
самые удобные кресла. Красивая мраморная столешница на резной подставке
черного дерева, огромные безобразные часы в стиле барокко. Она вынула из
своей сумки жучок, снабженный магнитным присоском. Записывающий механизм
был с пачку сигарет. Чтобы жучок эффективно работал, его следует
устанавливать не ниже, чем на пять футов над полом. Только такая высота
обеспечивает достаточно отчетливую запись без применения дополнительного
усилительного устройства.
Фрэнк Карпентер дал ей простой переносной аппарат, пригодный для
ограниченного использования в комнате. Он реагирует только на человеческий
голос. Это позволяет записывать все сказанное без каких-либо пропусков или
перебоев. Она сунула пальцы под столешницу, они оказались все в черной
пыли. Стало быть, никто не протирает мебель в сколько-нибудь
труднодоступных местах. Она прикрепила маленькое записывающее устройство
под столешницей, далеко сзади. Для этого у нее было два присоска. Спрятать
жучок было труднее. Она посмотрела вверх: на стене висел великолепный
пейзаж, можно было бы попробовать прикрепить жучок к раме, но оттуда его
могли смахнуть тряпкой при уборке. По другую сторону камина стоял книжный
шкаф, закрытый тонкой позолоченной решеткой. Приподнявшись на цыпочки, она
осмотрела десятый ряд книг. Это было полное собрание орнитологических
работ, и, когда она прикоснулась к ним пальцем, они оказались такими же
запыленными, как и столешница внизу. Вряд ли кто-нибудь будет трогать их
или чистить на такой высоте. Она просунула жучок сквозь решетку и
прикрепила его к стене. Теперь всякий разговор в библиотеке, если, конечно,
не будет никакого сильного шума, будет отчетливо записан на пленку.
Установив жучок и устройство, она закурила сигарету; но у сигареты был
какой-то неприятный привкус, и она отбросила ее. Курение в Италии отнюдь не
такое удовольствие, как дома. Вероятно, здесь просто другая атмосфера. Она
была сама удивлена, с какой легкостью сделала этот первый шаг. И все
потому, что кузен доверяет ей. Он оставил ее одну в доме, она может
заходить в любую комнату, осматривать даже то, что не предназначается для
посторонних глаз. Между камином и телефоном стояла конторка. Катарина
подошла к ней и попробовала, открывается ли крышка. Крышка сразу же
открылась. Ни один из ящиков не был заперт. У нее не было причин колебаться
или чувствовать угрызения совести, роясь в столе. Ведь для этого она сюда и
приехала, и все же она испытывала нелогичное чувство неловкости, читая
чужие бумаги и обыскивая чужие ящики.
Все в конторке свидетельствовало о невероятной аккуратности ее
хозяина; бумаги, скрепки, чернила, большой выбор ручек - от шариковых до
"паркеров" с золотыми перьями, адресная книга в кожаном переплете. Она
просмотрела ее, ища сама не зная что. Книга читалась как Готский альманах*.
Князья, графы, герцоги, английская аристократия, полдюжины знакомых ей имен
из американской Голубой книги*, а затем, отдельно, деловые адреса. Париж,
Рим, Лондон, который он не упомянул, Стокгольм, Брюссель, Бейрут и