"Эвелин Энтони. Выстрелы в Замке Маласпига " - читать интересную книгу автора

- Вы меня очень удивляете этими словами, - сказала Катарина. - Вы ведь
наверняка любите свою мать; у вас был отец - неужели вы его не любили?
- Мой отец тоже умер после войны. Я был еще очень молод, и он никогда
не старался заслужить мою любовь. Зато умел внушать всем нам страх. Даже
моя мать боялась его, а уж она-то как никто другой умела избегать всяческих
неприятностей. Мой отец был автократом, который в моих глазах заслуживал
наказания. И его смерть я принял с облегчением. Моя мать была просто
красивой женщиной. Она заходила в детскую, когда я был маленьким ребенком,
целовала меня и уходила; красивая посетительница - и только. Хотя она
отнюдь не была молода: обоих своих детей она родила уже на пятом десятке,
после многих выкидышей. Она жила ради своей красоты, ради своих романов.
Любить легенду, принадлежавшую другим мужчинам, было просто невозможно.
Нет, я любил только сестру.
- А я-то думала, что итальянские семьи тесно сплочены. Наша мать
обожала нас всех - мы были очень дружны.
- Маласпига - не типичные итальянцы. Мы все слывем людьми
бессердечными Вы сами это поймете, когда прочитаете некоторые письма
сегодня. Я сам просмотрел их, подбирая для вас. Ваша бабушка была очень
смелой женщиной. Мне кажется, вы унаследовали это качество от нее.
- Почему вы так думаете? - Она спрятала руку под стол, ибо в душевное
напряжении обычно сжимала ее в кулак. Смелая! Почему он употребил именно
это слово? Смелая. И неразумная.
- Это впечатление я вынес из первой же нашей встречи, - заметил он как
бы вскользь. - Я наблюдал, как вы вошли в комнату, где сидели все мы: моя
мать, Франческа, Джон и я. Мы были для вас чужими людьми и, несмотря на
родственные связи, не сделали ничего, чтобы вы чувствовали себя как дома.
Вы нервничали, дорогая кузина; у вас дрожала рука; к тому же у вас есть
такая привычка: если вы не знаете, чего ждать от других людей, вы смотрите
на них долгим внимательным взглядом. Как бы показывая свое безразличие.
Очень милая привычка. Совершенно несвойственная трусам. Тогда я и понял,
что вы смелая женщина. Не хотите ли еще кофе?
- Нет, благодарю.
- Вы в самом деле хотите читать старые письма, а не поехать во
Фьезоле? У вас еще много времени, чтобы их прочесть.
- Не так уж много. Я не могу оставаться здесь неопределенно долгое
время. Я разрешила себе месячный отпуск и уже истратила две недели. Я
предпочла бы поехать во Фьезоле в другой раз; если, конечно, вы меня
отвезете.
- Когда пожелаете, - сказал он. - А сейчас поехали домой. Было уже
совсем темно, когда он отвез ее обратно в гостиницу. Старая герцогиня
предложила ей остаться на ужин, но она отказалась. Предложение это было
явно продиктовано учтивостью, а не искренним желанием видеть ее у себя
подольше. Хотя герцогиня и улыбалась, темные глаза ее были холодны. Поэтому
- под предлогом усталости - Катарина и отказалась. В вестибюле гостиницы
Алессандро остановился и поцеловал ее руку.
- Завтра поеду в Замок, чтобы разобрать и оценить большую партию
товаров, прежде чем разослать их по магазинам, - сказал он. - В течение
двух дней я буду составлять опись наиболее ценных вещей. Когда возвращусь,
поужинаете ли вы со мной?
У нее было желание отказаться. Записывающее устройство лежало у нее в