"Эвелин Энтони. Выстрелы в Замке Маласпига " - читать интересную книгу автора

которого геометрически правильными узорами были развешаны доспехи и оружие.
Некоторые были такой превосходной работы, что она остановилась. Отделанные
серебром и золотом, похожие на пустую скорлупу доспехи, которые некогда, в
старинных войнах, защищали тела Маласпига и сверкали на полях сражений,
стояли по всему их пути как часовые. Герцог называл имена рыцарей, их
носивших, перечислял битвы, составлявшие часть итальянской истории.
Флоренция против своего старого врага Пизы, которую она в конце концов
покорила, против неукротимой Лукки*, которую ей так и не удалось победить,
могучие схватки с Римом и Венецией, чье могущество угрожало могуществу
Медичи. Их голоса - ее вопросы, его ответы - звучали гулким эхом. В
рыцарских латах было что-то зловещее, они как бы предполагали наличие в них
живых тел, что-то зловещее было и в опущенных забралах, в гротескных формах
шлемов.
- После войны, - рассказывал Алессандро, - когда сюда ворвались
антифашисты, во имя торжества свободы ломая и грабя все, что попадалось им
под руку, они сломали много доспехов. Части вот этих, например,
изготовленных в мастерской Челлини*, почти уникальных по красоте и
прочности, валялись вокруг наружных стен; некоторые нашли потом в самом
городе.
- И ничего из этого не досталось кредиторам?
- Считалось, что они не имеют никакой ценности. Но теперь, когда
искусство стало столь выгодным вложением денег, и доспехам, сделанным самим
Челлини, и многим другим, просто нет цены. Пожалуйста, вот сюда. Это
трапезная. Все лучшие вещи - в комнатах наверху. Сами мы живем в комнатах,
где прежде жили слуги. Я модернизировал их все после женитьбы на Франческе.
Посмотрите на гобелены - во всем Уффици вы не найдете ничего лучшего.
[Лукка - город в северо-западной Италии, к западу от Флоренции.
Челлини Бенвенуто (1500 - 1571) - итальянский скульптор, кузнец.]
Трапезная была очень большая: каменный пол устлан зеленым ковром,
расшитым алыми и черными узорами, с вытканным в самом его центре
десятифутовым гербом Маласпига. Через весь этот зал тянулся большой
трапезный стол, вокруг которого стояли двадцать четыре великолепных
позолоченных флорентийских стула в чехлах из поблекшего алого бархата, с
вытканными золотом гербами на их спинках. Но как бы замечательна и роскошна
ни была эта поражающая одной своей величиной мебель, главное сокровище
составляли все же гобелены. Вспомнив полдень, проведенный в Уффици.
Катарина сравнила висящие там гобелены с бесценной серией, изображающей
сцены жизни при дворе Катерины Медичи, и не могла не согласиться с оценкой
герцога. Прекрасна была и серия, посвященная временам года: каждый гобелен
в двадцать футов вышиной и в шестнадцать длиной, с так ярко и свежо
сверкающими красками, как будто они только что сошли с ткацкого стана. В
изображения зверей, птиц, листвы и цветов были вплетены золотые и
серебряные нити: в самом центре стояла аллегорическая группа,
символизирующая четыре сезона, а вверху был выткан неизменный фамильный
герб. Но это была не обычная геральдическая эмблема.
- Наши собственные гобелены были сорваны, - объяснил Алессандро. -
Продали их очень дешево - всего за несколько тысяч долларов. Мне пришлось
купить эти, чтобы заменить украденные.
Она еще раз посмотрела на них.
- Они, должно быть, стоили целое состояние, - сказала Катарина, а про