"К.Антарова. Две жизни (Оккультный роман)" - читать интересную книгу автора

какое-то невнятное прощальное приветствие улыбающемуся мне высокому
и стройному Али.
Брат взял меня под руку, я невольно двинулся в ногу с ним. Робко
взглянув на него, я снова увидел родное, близкое, с детства знакомое лицо
любимого брата Николая, а не того чужого человека под деревом, вид
которого так меня поразил и глубоко расстроил.
Привычка с детства, привычка видеть опору, помощь и покровительство
в брате, привычка, создавшаяся в те дни, когда я рос только в его обществе,
обращаться со всеми жалобами, огорчениями и недоразумениями к брату-
отцу, как-то вдруг выскочила из глубины моего сердца, и я сказал
жалобным тоном:
- Как мне хочется спать; как я устал, точно прошёл вёрст двадцать!
- Очень хорошо, сейчас пообедаем и можешь лечь часа на два. А
потом пойдём в гости к Али Мохаммеду. Он здесь почти единственный
ведёт европейский образ жизни. Дом его прекрасно и с большим вкусом
обставлен. Очень элегантная смесь Азии и Европы. Женщины его семьи
образованны и ходят дома без паранджи, и это целая революция для
здешних мест. Много уж раз ему угрожали муллы и другие
высокопоставленные религиозные фанатики за нарушение местных
обычаев всяческими гонениями. Но он всё так же ведёт свою линию. Все,
до последнего слуги, в его доме грамотны. Слугам предоставляются часы
полного отдыха и свободы среди дня. Это здесь тоже революция. И я
слышал, что против него теперь собираются поднять религиозный поход. А
в здешних диких краях это вещь страшная.
Разговаривая, мы пришли к себе, умылись в ванной комнате,
устроенной прямо в саду из циновок и брезента, и уселись у давно
накрытого стола обедать.
Хороший освежающий душ и вкусный обед вернули мне бодрость.
Брат весело смеялся, журил меня за рассеянность и рассказывал
всевозможные комические сценки, которые ему приходилось наблюдать в
здешнем быту, восхищался сметливостью русского солдата и его
остроумием. Редко восточная хитрость торжествовала над их
проницательностью, восточный торговец зачастую расплачивался за свой
обман. Солдаты придумывали такие трюки, чтобы наказать обманщика,
такой смешной фарс разыгрывался над торговцем, совершенно уверенным
в своей безнаказанности, что любой режиссёр мог бы позавидовать их
фантазии.
Надо сказать, что злых шуток солдаты никогда не проделывали, но
комические положения, в которые попадал обманщик, надолго отучали его
от привычки к надувательству.
Так незаметно мы кончили обедать, и желание поспать у меня
улетучилось. Мне вздумалось попросить брата примерить подаренный ему
халат.
Сбросив китель, брат надел халат. Глубокий фиолетовый тон как нельзя
больше шёл к его золотым волосам и загорелому лицу. Я им невольно
залюбовался. Где-то в глубине мелькнула завистливая мысль - "а мне
никогда красавцем не бывать".
- Как удачно ты это купил, - сказал брат. - Халатов у меня, правда,
много, но их я уже надевал, этот же мне нравится особенно. Ни на ком
такого не видел. Непременно надену вечером, когда пойдём в гости к