"Шерил Андерсон. Роковые шпильки " - читать интересную книгу автора

Полагаю, я могла бы попробовать отказать Кэссиди. Но суметь отказать
ей - это сверхчеловеческий подвиг, на который неспособен почти никто, так
что нечего и пытаться. Началось все с моей попытки описать некое
омерзительное произведение искусства, которое издатель установил у нас в
офисе. Выслушав описание, Кэссиди возразила, что эта штука не может быть так
ужасна, как я изображаю. Признаю, огонь моей критики был подпитан
несколькими стаканами "мохито", но я твердо стояла на своем: вопиющее
уродство, и точка. Кэссиди настаивала, что в таком случае мы должны пойти и
посмотреть на это прямо сейчас. Иначе, утверждала она, отвратительный образ,
витающий у нее перед глазами, помешает ей сосредоточиться на еде.

Когда мы учились в колледже, Кэссиди посещала курс по искусству до тех
пор, пока на экзамене не представила своего приятеля в качестве экспоната.
Она раздела его донага - а как вы помните, ей почти невозможно отказать - и
расписала все его тело в стиле "Герники", оставив нетронутой только область
гениталий, иначе, как мы знаем из "Голдфингера", он бы просто задохнулся.
Кэссиди сказала, что это был политический манифест. Я же уверена, что ей
просто было до смерти скучно и она мечтала как-то избавиться от надоевшего
курса. Сначала ее не хотели аттестовать, но она пригрозила, что устроит
полноценный скандал на тему "Свобода самовыражения", и в итоге получила Б.
Кэссиди в таких ситуациях просто неподражаема.

Так что не приходится удивляться, что она заставила меня покинуть
"Джанго" и отправиться в офис. Я работаю в журнале "Зейтгейст", совсем рядом
с Лексингтон-авеню. На журнальных стойках его можно отыскать где-нибудь
между "Мари Клэр" и "Космо". Мы стараемся охватить все, что связано со
стилем и образом жизни, но при этом тешим себя надеждой, что делаем это
остроумнее, чем конкуренты. Бог свидетель, лишь чувство юмора помогает
выжить в нашем бизнесе, причем я имею в виду не только журнальное дело, но и
жизнь незамужней женщины в Нью-Йорке. И то, и другое - Большой Бизнес. В
сущности, одно невозможно без другого. Одинокие женщины двигают экономику
этого города, а журнал это описывает. Все остальное - всего лишь подспорье,
побочные процессы, субподряд. Рестораны, бары, магазины, психоаналитики,
флористы, дизайнеры, кварталы ювелирных салонов и модельных бутиков, театры,
спортзалы, отели... Улавливаете принцип? Если они существуют не для
удовлетворения потребностей и желаний одиноких женщин, то хотя бы для того,
чтобы давать работу мужчинам, которых эти женщины хотят и в которых
нуждаются, включая адвокатов, докторов и биржевых брокеров. А вся популяция
детишек, нянек и загородных домов в Коннектикуте существует для того, чтобы
заставить одиноких женщин мириться с существованием одиноких мужчин. Это
очень чувствительная экономическая модель, но, похоже, она работает.

Должна признать, это я предложила не включать освещение. Мне хотелось
использовать эффект внезапности, что-то вроде "Оп-ля!", чтобы вспыхнувший
свет безжалостно обнажил всю гротескную уродливость этой штуковины. Отблески
уличных фонарей отражались от хрома и акрила нашего "загончика" -
просторного помещения в центре редакции, где сидят те, кто не заслужил
персонального кабинета и поэтому волей-неволей обречен знать все о своих
столь же неудачливых коллегах. В загончике нет даже перегородок, призванных
создать у людей иллюзию личного пространства. Все здесь открыто, все на