"Ирина Анненкова. Медные колокола " - читать интересную книгу автора

сама. Мы ходили собирать травы - каждую в свой день и в свое время суток.
Ведунья учила меня правильно хранить собранные растения: это - в глиняном
необожженном горшке под тряпочкой, это - в чугунке, плотно закрыв крышкой и
обмазав ржаным тестом, а вон тот пучок давай-ка подвесим под самую матицу,
но прежде обернем старой кисеей. А вот такие корешки нужно держать только в
липовом ящичке, неплотно прикрыв дощечкой. Я быстро запомнила, что змеиные
шкурки любят сухое тепло, а лягушачьи косточки не боятся сырости и
сквозняка.
Я старательно зубрила заговоры, необходимые при варке зелий и
приготовлении настоев. Отличная память позволила мне легко выучить сотни
заклинаний из бабушкиных книг. Но если заговоры на исцеление в моем
исполнении прекрасно срабатывали, и в результате моих действий неизменно
получалось именно то, что я и готовила, то с прочими заклинаниями дело
обстояло гораздо печальнее, и они лежали в моей голове бесполезным мертвым
грузом.
Нет, не то, чтобы у меня вообще никогда ничего не выходило. Иногда и
выходило (хвала богам, только иногда!). Моя Баба Яга, "сильная ведьма с
огромным опытом практической волшбы", всегда повторяла, что сразу
почувствовала во мне вполне приличные магические способности. Но, однако,
любая моя результативная попытка "колдануть" заканчивалась очень и очень
непросто.
Бабушке Полеле достаточно было пошевелить бровью, и - "а ну-ка, сани,
ступайте в лес сами!" - наши розвальни на пару с топором оперативно
отправлялись за ворота и без аккуратно нарубленных и уложенных дров не
возвращались. А после того, как я тщательно и четко прочла над теми же
санями нужное заклинание (довольно длинное) и уверенно выполнила
прилагающиеся к нему пассы (тоже непростые), обалдевшая повозка с визгом
сорвалась с места, чуть не вышибла едва успевшие увернуться ворота и
унеслась в неизвестном направлении. Хорошо, хоть топор прихватить забыла!
Больше мы ее не видели. Правда, на следующий день стеснительные
кикиморки из Тухлого Болота приходили жаловаться на некое взбесившееся
транспортное средство, которое накануне с гиканьем влетело в их родную
трясину, перепугало местную детвору, а затем неторопливо затонуло.
Мои педагогические опыты с котом Степаном непрестанно радовали всех
домочадцев на протяжении двух лет, в то время как домашнее зверьё у бабушки
начинало прекрасно говорить на человеческом языке, стоило той лишь
произнести соответствующее заклинание. Впрочем, тут и у нее как-то вышла
промашка. Одарив связной речью молоденькую беленькую козочку Манефу,
купленную за день до этого в одном из окрестных сел, оторопевшая Полеля
сперва была вынуждена прослушать десятка три совершенно непристойных и
нецензурных частушек и куплетов, которых наглое животное знало великое
множество - видимо, сказалось прекрасное воспитание. Затем рогатая нахалка
сладким голосом уведомило свою новую хозяйку, что сию же минуту отправляется
назад в родную деревню, поскольку ей очень даже есть что сказать своим
бывшим хозяевам и их соседям. После этого противную козу долго ловили, для
чего была спешно мобилизована вся домашняя нежить. Права голоса зловредное
копытное было лишено немедленно и пожизненно.
Но, в отличие от меня, это был, пожалуй, единственный бабушкин
"промах".
Старая колдунья утешала меня, утверждая, что всё рано или поздно