"Ирина Анненкова. Медные колокола " - читать интересную книгу автора

вишни, глазами. Этот прием Броне всегда очень удавался. Я цепенела под ее
взглядом, как птенец перед змеей. Сразу же стало понятно, что от хвороста не
отвертеться.
- Но, тетя, уже темно, снег идет, - предприняла последнюю попытку я.
Тщетно. Бронислава затопала ногами, заругалась, привычно отвесила мне
хорошую оплеуху, и я выкатилась на крыльцо, едва успев подхватить в сенях
худой тулупчик.
- Да побольше принеси, а не то во второй раз пойдешь, - напутствовала
меня тетка и захлопнула дверь в избу, чтобы тепло не выходило - месяц
лютень* выдался в этом году студеным!
______________
* Лютень - последний зимний месяц

В лесу было совсем темно, но не так холодно, как за опушкой, ветер
стих, запутавшись в деревьях. Я, боясь заблудиться, старалась держаться
протоптанной тропинки. Однако весь хворост у дороги давно собрали, это мне
было хорошо известно. Надо было пройти подальше, а затем отойти хоть немного
в сторону.
В какой-то момент я поняла, что на обратную дорогу, да еще и с ветками
на закорках, сил у меня не осталось. Больше всего мне хотелось спать. Ни
голода, ни холода я уже не чувствовала. Почему-то было совсем не страшно. Я
посплю чуточку, и все будет хорошо.... Очень хорошо.... Просто отлично...
- А ну-ка, девочка, не спи! Просыпайся, я тебе говорю! Не смей спать!
Я пришла в себя оттого, что кто-то немилосердно тряс меня, тер щеки,
уши, растирал руки и ноги. Чьи-то цепкие сильные пальцы мяли мое окоченевшее
тело, щипали, похлопывали. Было больно, и я застонала.
- Ага, очнулась, - удовлетворенно проговорил рядом хрипловатый женский
голос. - Давай-ка, выпей вот это. Да не бойся ты, не отравлю!
В мой рот потекла жгучая и противная на вкус жидкость, я замычала и
попыталась выплюнуть эту гадость, но невидимая женщина, хмыкнув, ловко
нажала мне где-то под ушами, и я судорожно проглотила предложенное питьё.
Один глоток, второй, третий... Глаза вновь стали видеть, тело почувствовало
холод, а ещё я услыхала, как тот самый хриплый голос на одной ноте бормочет
что-то непонятное. Монотонный заговор словно наполнял мое тело жизненной
силой, отодвигал прочь ту темную пелену, что совсем было уже накрыла меня с
головой.
Потом бормотание смолкло. Я попыталась сесть - и поняла, что лежу вовсе
не на снегу, а на широких розвальнях, запряженных крепкой лошадкой
непонятного цвета - ночью-то, оказывается, не только кошки серы. Надо мной
наклонилась худая женщина, старательно укрывая меня чем-то лохматым и
теплым.
- Ты давай-ка лежи, не скачи, - дружелюбно посоветовала она.
- Вы кто? - прошептала я обожженным ртом.
- Я-то? По-вашему, я Баба Яга, - ухмыльнулась моя спасительница. - Ну а
ты можешь звать меня бабушка Полеля.
Бабушка?!
Снег больше не шел, в разрывы туч с интересом заглядывала круглая
гладкая луна, и при её сытном желтом свете мне удалось разглядеть лицо той,
что немного насмешливо рассматривала меня. Даже мне, мелкой, не пришло бы в
голову назвать её старухой. У нее было узкое лицо, ещё вовсе не старое, хоть