"П.В.Анненков, Г.А.Лопатин и другие. Воспоминания о Марксе и Энгельсе " - читать интересную книгу автора

Маркса. И вот 20-летний юноша переступает порог уже маститого тогда -
52-летнего ученого. Но чуть ли не с первого же "визита" проводит у него
почти весь день, и вскоре, обласканный семьей, бывает у них запросто, как
"свой", - хотя и не умеет толком изъясняться ни на одном из тех
многочисленных наречий, которыми владела семья Маркса...

* К. Маркс. "К критике политической экономии". Ред.


Первая черта, отмечаемая Германом Александровичем в Марксе, - это
полное отсутствие той профессорской складки, которая сказывается у столь
многих "знаменитостей" в обращении с молодежью и вообще "простыми
смертными". "Железные" сарказмы Маркса отмечались его биографами,
направлялись лишь против


11


"врагов". В беседе с "другом" были блестки иронии, была добродушная
усмешка, - но ничего расхолаживающего, "железного" не чувствовалось. А
главное - всегда сам Маркс весь отдавался своей мысли по существу, и беседа
шла именно так - по существу предмета, и если собеседник им серьезно
интересовался, то устанавливалось как бы равенство в отношениях,
безотносительно к рангам и степени обладания предметом. (У Фридриха
Энгельса, по замечанию Германа Александровича, эта черта не так была
заметна.)

Живой, обширный, вечно деятельный ум Маркса, по выражению Лопатина, -
действовал на собеседника, как кремень на огниво; он вызывал к жизни в уме
собеседника идеи, которые, быть может, остались бы иначе под спудом. Уходя
от Маркса, люди сами иногда удивлялись, что, по-видимому, подсознательным
процессом мысли, уже раньше успели подумать по иным вопросам - без
собственного ведома...

Иногда старый ученый брал юношу с собой на послеобеденную прогулку.
Ходили в отдаленные концы Лондона. Беседа не прерывалась ни на секунду.
Самые разнообразные темы входили сюда: и мировая литература, которую Маркс
не по-дилетантски, а серьезно, изучал на всех "двунадесяти" языках,
которыми владел в совершенстве; и история, не только фактической и
прагматической своей стороной пристально изученная Марксом, но даже в
области всяких анекдотов и "сплетен..." Маркс все знал и из всего извлекал
ценные выводы. Что же говорить о годах и эпохах, им лично пережитых: тут
его осведомленность в области общественных и политических фактов, как и в
области лично биографической, была совершенно исключительною.

Сам редкостный полиглот, Маркс добродушно относился к затруднениям
своего собеседника, когда тот ни на одном из трех иностранных языков,
которыми одинаково плохо тогда владел, не умел выразить своей мысли и
прибегал к мимике, к методу экологии и к "щелканью пальцами", - тому