"П.В.Анненков, Г.А.Лопатин и другие. Воспоминания о Марксе и Энгельсе " - читать интересную книгу автора

сделал на полях следующее замечание на французском языке: "Это выдумка! Он
ничего подобного не говорил. Напротив, он сказал мне, что вернется к себе
для наивысшего блага своих собственных крестьян! Он даже имел наивность
пригласить меня поехать вместе с ним!" Ред.


Я воспользовался, однако же, письмом моего пылкого помещика, который,
отдавая мне его, находился еще в энтузиастическом настроении, и был принят
Марксом в Брюсселе очень дружелюбно. Маркс находился под влиянием своих
воспоминаний об образце широкой русской натуры, на которую так случайно
наткнулся, и говорил о ней с участием, усматривая в этом новом для него
явлении, как мне показалось, признаки непод-


4

дельной мощи русского народного элемента вообще. Сам Маркс представлял
из себя тип человека, сложенного из энергии, воли и несокрушимого
убеждения, - тип, крайне замечательный и по внешности. С густой черной
шапкой волос на голове, с волосистыми руками, в пальто, застегнутом
наискось, он имел, однако же, вид человека, имеющего право и власть
требовать уважения, каким бы ни являлся перед вами и что бы ни делал. Все
его движения были угловаты, но смелы и самонадеянны, все приемы шли
наперекор с принятыми обрядами в людских сношениях, но были горды и как-то
презрительны, а резкий голос, звучавший как металл, шел удивительно к
радикальным приговорам над лицами и предметами, которые произносил[...]
Контраст с недавно покинутыми мной типами на Руси был наирешительный.

С первого же свидания Маркс пригласил меня на совещание, которое
должно было состояться у него на другой день вечером с портным Веитлингом,
оставившим за собой в Германии довольно большую партию работников.
Совещание назначалось для того, чтобы определить, по возможности, общий
образ действий между руководителями рабочего движения. Я не замедлил
явиться по приглашению.

Портной-агитатор Вейтлинг оказался белокурым, красивым молодым
человеком, в сюртучке щеголеватого покроя, с бородкой, кокетливо
подстриженной, и скорее походил на путешествующего комми, чем на сурового и
озлобленного труженика, какого я предполагал в нем встретить.
Отрекомендовавшись наскоро друг другу и притом с оттенком изысканной
учтивости со стороны Вейтлинга, мы сели за небольшой зеленый столик, на
одном узком конце которого поместился Маркс, взяв карандаш в руки и склонив
свою львиную голову на лист бумаги, между тем как неразлучный его спутник и
сотоварищ по пропаганде, высокий, прямой, по-английски важный и серьезный
Энгельс открывал заседание речью. Он говорил в ней о необходимости между
людьми, посвятившими себя делу преобразования труда, объяснить взаимные
свои воззрения и установить одну общую доктрину, которая могла бы служить
знаменем для всех последователей, не имеющих времени или возможности
заниматься теоретическими