"П.В.Анненков, Г.А.Лопатин и другие. Воспоминания о Марксе и Энгельсе " - читать интересную книгу автора

5

вопросами. Энгельс еще не кончил речи, когда Маркс, подняв голову,
обратился прямо к Вейтлингу с вопросом: "Скажите же нам, Вейтлинг, вы,
которые так много наделали шума в Германии своими коммунистическими
проповедями и привлекли к себе стольких работников, лишив их мест и куска
хлеба, какими основаниями оправдываете вы свою революционную и социальную
деятельность и на чем думаете утвердить ее в будущем?" Я очень хорошо помню
самую форму резкого вопроса, потому что с него начались горячие прения в
кружке, продолжавшиеся, впрочем, как сейчас окажется, очень недолго.
Вейтлинг, видимо, хотел удержать совещание на общих местах либерального
разглагольствования. С каким-то серьезным, озабоченным выражением на лице
он стал объяснять, что целью его было не созидать новые экономические
теории, а принять те, которые всего способнее, как показал опыт во Франции,
открыть рабочим глаза на ужас их положения, на все несправедливости,
которые по отношению к ним сделались лозунгом правителей и обществ, научить
их не верить уже никаким обещаниям со стороны последних и надеяться только
на себя, устраиваясь в демократические и коммунистические общины. Он
говорил долго, но, к удивлению моему и в противоположность с речью
Энгельса, сбивчиво, не совсем литературно, возвращаясь на свои слова, часто
поправляя их и с трудом приходя к выводам, которые у него или запаздывали,
или появлялись ранее положений. Он имел теперь совсем других слушателей,
чем те, которые обыкновенно окружали его станок или читали его газету и
печатные памфлеты на современные экономические порядки, и утерял при этом
свободу мысли и языка. Вейтлинг, вероятно, говорил бы и еще долее, если бы
Маркс с гневно стиснутыми бровями не прервал его и не начал своего
возражения. Сущность саркастической его речи заключалась в том, что
возбуждать население, не давая ему никаких твердых, продуманных оснований
для деятельности, значило просто обманывать его. Возбуждение фантастических
надежд, о котором говорилось сейчас, замечал далее Маркс, ведет только к
конечной гибели, а не к спасению страдающих. Особенно в Германии обращаться
к работнику без строго научной идеи и положительного учения равносильно с
пу-


6

стой и бесчестной игрой в проповедники, при которой, с одной стороны,
полагается вдохновенный пророк, а с другой - допускаются только ослы,
слушающие его, разинув рот. "Вот, - прибавил он, вдруг указывая на меня
резким жестом, - между нами есть один русский. В его стране, Вейтлинг, ваша
роль могла бы быть у места: там действительно только и могут удачно
составляться и работать союзы между нелепыми пророками и нелепыми
последователями". В цивилизованной земле, как Германия, продолжал развивать
свою мысль Маркс, люди без положительной доктрины ничего не могут сделать,
да и ничего не сделали до сих пор, кроме шума, вредных вспышек и гибели
самого дела, за которое принялись. Краска выступила на бледных щеках
Вейтлинга, и он обрел живую, свободную речь. Дрожащим от волнения голосом
стал он доказывать, что человек, собравший сотни людей во имя идеи