"Елена Анфимова. Песнь десятая (Сб. "Фантастика-91")" - читать интересную книгу автора

Она широкая и неторопливая, она (прошу прощения за стилистическую
погрешность) цвета морской волны и соленая, она, конечно же, прозрачная, и
в ее глубине видны покинувшие морское ложе черные водоросли, угадываются
упругие, скользкие тела медуз. Эта волна неслышно входит в раскрытое окно,
подхватывает спящего Одиссея и подростковую раскладушку, которая тут же
превращается в стройный черногрудый корабль. Богатырский храп моего мужа
гармонично сливается теперь с посвистом ветра, направляющего корабль к
скалистому острову Эй. Бедный Одиссей, сколько пришлось тебе перенести и
сколько еще предстоит.
Спи пока под мерное поскрипывание мачты: неизвестно, что ждет тебя у
берегов чуждого острова.
А я буду ждать тебя, мой Одиссей, ждать и распускать сотканную за день
тонкую ткань, обманывая многочисленных женихов, ибо никто из них не
достоин занять твое место в моем сердце.
Кстати, один из них снова звонил мне сегодня утром, зная, что ты уже на
работе. Его зовут... впрочем, неважно. У него есть "Жигули", и он делает
вид, что хочет на мне жениться. Он из тех, кто всегда готов жениться на
замужней женщине.


* * *


В ту ночь светлокудрая Цирцея не сомкнула глаз. Вечером заглянул на
огонек юный бог Эрмий и рассказал между прочим, что завтра в бухте
появится корабль Одиссея. Подмигнул лукаво: "Прибыль тебе, сестренка!"
Цирцея едва дождалась, когда уйдет несносный. Потом долго ходила по
пустынному дому. Каменные стены казались живыми. В нервном свете факелов
они волновались и вздрагивали, и девушка прикладывала ко лбу прохладные
руки. Может быть, завтра бессмертные боги снимут страшное заклятье, и она
наконец сможет покинуть ставший ненавистным остров. Цирцея с отвращением
взглянула на прислоненный к стене волшебный жезл. Он был похож на
застывшую молнию. Он и был когда-то молнией, и, если завтра будет снято,
заклятье, жезл, вспыхнув живым огнем, умчится навсегда к своему хозяину -
громовержцу Зевсу.
А если нет? Снова потянутся постылые дни, снова согнется она над
тканьем, снова зазвучит странная, томительная песня, и однажды, заслышав
ее, в дверь постучится поздний гость. Любопытство и настороженное ожидание
будут на его лице, а потом удивление, чуть ли не обида.
Он шел, он не мог миновать волшебный остров, он столько слышал о его
хозяйке, и вдруг...
Да, среди бессмертных богов Цирцея была дурнушкой. Лицом она напоминала
обыкновенную земную женщину. Лишь дивные светлые волосы говорили о ее
божественном происхождении. И когда она видела, как мгновенно пустеют
глаза пришельца, внутри у нее все потухало. Но это еще не все. Через
несколько минут, уже за столом, с кратером сладкого вина в руке гость
станет смотреть на нее спокойным насмешливым взглядом, и Цирцея,
бессмертная богиня, прочитает его черные мысли.
"Обидно уходить отсюда ни с чем, - подумает гость. - Девчонка не так уж
дурна и, кажется, влюбилась в меня без памяти: вон как вспыхивает, стоит