"Глеб Анфилов. Двойная петля ("Знание - сила", 1964, № 6-7)" - читать интересную книгу автора

первый внешний час тело воспринимается не полностью, а лишь теми
частицами, которые успели встать в прямое время. Значит, оно будет
полупрозрачным и полупроницаемым для внешнего мира. Наоборот, для него
полупроницаемым и полупрозрачным будет внешний мир. Вам ясно?
Слушателям было не ясно, исключая, разумеется, физиков. Но Двойнику
надоело объяснять. Подмигнув Иоссу, он объявил:
- Кто не понял, поступайте в университет. Другие вопросы есть?
После недолгого молчания раздался твердый голос журналиста:
- Есть один вопрос, товарищ Рубцов. Разрешите?
- Слушаю, - сказал Двойник.
- Удалось ли установить личность преступника, совершившего незаконное
открытие камеры?
- Нет, я же говорил, что не смог разглядеть лица.
- И до сих пор не произведено его задержание?
- Нет, конечно!
- Ну, я спешу, до свидания, - сказал журналист и вышел, чеканя шаг.
Присутствующие многозначительно переглянулись.
Опять зазвонил телефон. Двойник ответил:
- О! Добрый вечер, Федор Илларионович!.. Не ожидал, никак не ожидал...
Очень хорошо... Давно пора... Конечно, конечно... Спасибо. - Произнося эти
вежливые слова, Двойник не верил своим ушам: профессор Барклай заявил о
своем полном согласии с работой Рубцова; о пересмотре своего отношения к
нему, Рубцову; о том, что утром, как понял профессор, был возврат Рубцова
из суточного прогноза; что завтра, на старте, по приглашению Барклая,
будут присутствовать представители прессы, кино, телевидения...


Конец дня

Лита ушла из редакции в приподнятом настроении. Этот богатый событиями,
сумбурный, острый день уже не удивлял ее. Сейчас, в конце, он вылился в
безотчетную праздничность. Лита не помнила своих страхов, болезненных
недоумении и слез. Ее не пугало раздвоение Мая. Теперь это было интересно
и даже смешно. Там, в редакции, было весело отличать сегодняшнего Мая от
завтрашнего. Лита это делала так безошибочно, что Юра Бригге охал и
восхищался, будто Литино чутье было удивительнее самого раздвоения.
Сидя в полупустом троллейбусе, Лита мысленно прикинула, в чем же
заключается отличие Маев. Завтрашний, решила она, мужественнее, ловчее,
увереннее.
Пожалуй, порой он бывал слишком уверен, самоуверен больше, чем хотелось
бы Лиге. Зато сегодняшний Май тише и теплее. И в нем было послушание -
послушание завтрашнему. Это было немножко неприятно. Оба они другие, не
такие, каким был единый Май вчера. Подумав об этом. Лита немножко
пофантазировала на тему о раздвоении мужчин.
Впрочем, главным в ее состоянии было чувство здорово сделанного дела,
чувство газетной удачи, в которой она была прямой участницей и
исполнительницей. Такого еще не случалось в маленькой редакционной жизни
Литы. И еще ее смешило любопытное поведение главного редактора, который
оказался таким умелым интервьюером и ловким кавалером.
Недалеко от дома Мая сверкал огнями "Гастроном". Он был яркий и манящий.