"Глеб Анфилов. Изменение настроения ("Знание - сила", 1963, № 4)" - читать интересную книгу автора

Глеб АНФИЛОВ

Изменение настроения


После работы мне почему-то захотелось пойти к Сене Озорнову. Помню, что
тогда у меня было плохое настроение. Такое плохое, что дальше прямо некуда.
Мысли копошились мутными обрывками - о том, что вот уже полгода я не
вылезаю из провала в своей теории праполя (наверное, вся теория полетит
кувырком), о том, что ничего хорошего не выходит с Илой. Она меня не
любит. И я ее не люблю. И о том, что нет во мне моей прежней
целеустремленности. Я мысленно взглянул на себя сбоку. Идет, нагнув
голову, сутулая фигура. Сутулая. И нет в ней сил распрямиться. Да и
желания такого нет.
Я пешком взобрался на третий этаж. Дверь была распахнута.
- Отлично! - сказал Сеня. - Привет.
- Здравствуй, - уныло сказал я и подумал про себя, что непонятно, зачем
я сюда забрел.
Он потащил меня в свой маленький кабинет. Сразу было видно, что здесь
живет изобретатель. Везде светились лампы, что-то гудело. В окно торчали
кронштейны лазерных антенн. Он усадил меня и сказал:
- Ну, выкладывай в темпе.
Я произнес первое, что пришло в голову:
- Намерен полечиться у тебя от меланхолии.
- Естественно, - сказал он.
- Почему естественно?
- Я и впрямь хочу тебя вылечить.
- О! Чудак-человек.
- Говори!
Что ж, я непрочь был поплакаться. Потянулся в карман за папиросами, но
Сеня сказал:
- Пожалуйста, не кури, потерпи.
"Ладно, - решил я. - Не курить, так не курить". Я в последнее время со
многим легко соглашался.
- Так что же стряслось? - поторопил Сеня.
Я начал с того, что тяжело в тридцать лет провожать молодость, и потом
в течение пяти минут звучала моя скорбная исповедь. Не дожидаясь ее конца,
Сеня стал расшнуровывать мои ботинки.
- Зачем? - спросил я.
- Так надо, - ответил Сеня и стянул с меня правый ботинок. - Говори.
Левый ботинок снял я сам. И одновременно продолжал исповедываться.
- Носки! - скомандовал он. Я понял, что надо снять носки и послушно
сделал это, говоря:
- ...ибо мир стал для меня чужим, ибо я не увлечен жизнью, ибо я
чувствую себя беспросветно ничтожным. Вот так. - Это были последние слова
моей исповеди.
- Все ясно. И очень трогательно. - Сеня подсунул под мои босые ноги
алюминиевые пластинки, от которых шли проволочки к усилителю, надел мне на
руки маленькие блестящие кандалы, на голову накинул легкий латунный венец
и сказал: