"Глеб Анфилов. Я и не я ("Знание - сила", 1962, N 12)" - читать интересную книгу автора

уши-микрофоны. И глаз. И почти человеческий голос. И пока весь этот
механизм совершенно пустой. Мертвый. Ни одного бита информации его
сверхъемкой памяти.
Я последний раз проверил по схеме соединения нашей установки с Буддой и
разомкнул блокировочные реле.
Кажется, тогда я подумал о себе, что я герой. Иду на большой риск ради
науки. Так-то.
Я вылез из камеры и запер люк. Андрей сидел, подперев голову руками, и
ничего не говорил. Я вынул из шкафа гравиокопировальный мозговой шлем,
смазал его изнутри контактной пастой. В это время пришел Эрик Руха.
- Здравствуйте, - сказал он. - Разрешение, конечно, не получено?
- Здравствуйте, Эрик, - сказал я преувеличенно спокойно и в упор глядя
на Андрея. - Петров разрешил опыт. Все в порядке.
- Не ожидал, - сказал удивленно Эрик. - Не ожидал...
- Я тоже, - сказал я.
- Он будет присутствовать? - спросил Эрик.
- Нет, его вызвали на какую-то комиссию и он позволил начинать без
него, - я лгал, но кажется, не очень заметно.
Андрей молчал. Эрик сел возле моего пульта и вытянул ноги.
- Если пойдет некротический сигнал, - обратился я к Андрею, - ты включи
токовые импульсы.
Андрей не отвечал. Но вот раздался щелчок: он включил полное питание на
своем пульте. "Совсем хорошо, - подумал я, - значит, и он не уйдет".
В центре пульта засветился коричневым сиянием дистанционный глаз,
единственный глаз Будды. Пока еще бессмысленный, пустой, ничего не
видящий.
- Ну, начинаем, - сказал я.
Когда я надел шлем на свою обритую голову, Эрик попросил меня медленно
считать. Я просчитал до пятидесяти. Он включил электроуспокоитель. Я
сказал:
- Все отлично. Норма!
- Не разговаривайте, думайте о чем-нибудь простом. - Эрик говорил
спокойно и размеренно, как на тренировочных сеансах.
Моя голова была охвачена большим, укрепленным на штативе гравиошлемом.
Прямо подо мной, перед глазами, стояла нога Эрика, обутая в башмак. И я
стал думать о башмаке. Черный лакированный полуботинок без швов, из
мягкого эластичного пластика. Такой же пластик на наружном пульте Будды.
Если все сойдет хорошо, то через полчаса получится машинная копия моего
"я".
Эрик не спешил включать копировальную установку. Он тихо и медленно
твердил:
- Вам надо успокоиться, вам надо совсем успокоиться. Думайте о
чем-нибудь простом, спокойном, хорошем. Вспомните, как течет река, как
цветы цветут на лугу... Пусть вам захочется уснуть...
Я стал думать о своей любимой реке - Пахре. Она течет незаметно. Она
очень спокойная. И на ней плавают большие зеленые листья. И со дна
поднимаются пузырьки, и разбегаются круги по поверхности. И движутся
ленивые рыбы. А я сижу на берегу с удочкой. Поплавок недвижим. Рядом со
мной Кармелла. Эта мысль перешла в очень ясное, кинематографически точное
воспоминание. Почти сон. Вот Кармелла тронула меня за локоть и встала.