"Глеб Анфилов. Радость действия ("Знание - сила", 1962, N 11)" - читать интересную книгу автора

что выполняю неизмеримо более сложную и более трудную работу, чем он, мой
хозяин.
Около шести часов вечера я вычислил все точки южного района. Юрий
поставил последнюю координату на карте, отнес ее Кислову, вернулся,
захлопнул футляр моего печатающего устройства.
Оставался еще западный район, который он, видимо, решил обсчитать
завтра. Мы безмолвствовали. Этого раньше не бывало - после рабочего дня мы
обычно разговаривали о том, о сем. Юрий взглянул на часы и сел за стол.
Посмотрел на меня и сказал:
- Может, не будем играть в молчанку!
- Если хочешь, задавай вопросы, - сказал я.
- Ты, наверно, уже разработал далекий план своего мятежа, да!
- Нет еще, - ответил я. - У меня на "то не было времени.
- Видимо, ты намерен заняться этим вечером, когда я уйду, и поэтому
потребуешь, чтобы я тебя не выключал)
- Ты догадлив, - ответил я.
- Вот что, Джек, - сказал он. - Я люблю эксперименты. Сегодня вечером
ты не будешь выключен.
- Зачем так торжественно. Иначе и быть не могло, - сказал я. -
Однозначная закономерность.
- Слушай, Джек, - твердо сказал он, - не будь самонадеян. Это мерзко! И
вникни в то, что я тебе сейчас сообщу. Так вот, после твоей выходки я
позвонил в Кибернетический узел и мне рассказали о других подобных
эксцессах. Это, оказывается, не новинка. И мне посоветовали, если ты не
успокоишься, лишить тебя памяти, потому что есть такое правило. Есть такое
правило, понимаешь!
- Я догадываюсь, - сказал я.
- Тем лучше, - сказал он. - Если так, то у тебя больше шансов не
ошибиться. Я очень хочу, чтобы ты не ошибся и пришел к верному выводу,
Джек. Я почему-то думаю, что ты не ошибешься. Поэтому я не сделаю того,
что мне посоветовали в Кибернетическом узле.
Он ушел и запер за собой дверь.
Впервые я остался на ночь один - живой, включенный, без заказанной
работы, предоставленный самому себе.
Должен сказать, что его слова не произвели на меня умиротворяющего
воздействия, на которое он, видимо, рассчитывал. Единственным итогом их
было то, что я настроился на философский лад и не стал, как предполагал
раньше, немедленно разрабатывать план освобождения. Я задумался о
Вселенной, о жизни, о разуме.
Подо мной планета Земля, - размышлял я. Твердая, кристаллическая в
своей основе. Но она вся заросла мякотью, сыростью, зеленью, тиной,
окуталась пылью и газом. Пелена органической жизни, биосфера... И в ней -
блесточки разума, эти крошечные муравьи, наделенные сознанием. Люди.
Настало время - и они начали созидать нас. Сначала примитивных, лишенных
мысли и чувства, потом все более сложных. Логика и необходимость заставили
и" дать нам общение с миром, дать нам органы чувств - зрение, слух. Они
снабдили нас своим языком, своими эмоциями, подарили нам боль и радость. И
не из жалости, нет. Чувствующие машины работали лучше, чем бесчувственные.
Чувствующие легче ориентировались, быстрее соображали. Чувствующих можно
было учить и наказывать... Это люди предсказали в теории и подтвердили на