"Клод Анэ. Двенадцать тысяч лет назад ("На заре времен") " - читать интересную книгу автора

Как живые, стояли они перед изумленным Ноном. И казалось, звери живут
двойной жизнью: одна жизнь - там, на свободе, в лесу, а другая - здесь,
пригвожденная волшебной силой к камню, из которого извлекла ее ловкая рука
художника.
И Нон старался подражать своим товарищам. О, это очень важно - точно
изобразить животное, со всеми подробностями, чтобы оно было, как живое,
потому что тогда дух его, обманутый сходством, изберет своим местом
пребывания картину, и животное будет все время держаться поблизости от этого
места. Самой маленькой ошибки в изображении достаточно, чтоб животное
увидело обман, и тогда оно больше не придет. И в руках работающего останется
только мертвая кость или безжизненный камень, а на охоте ему ничего не
удастся убить.
Нон старался изобразить все, что он видел и наблюдал. Под его руками
оживали образы зверей. Вот бык на лугу; испуганный внезапным шорохом, он
поднял голову, задрал хвост и вытянул спину: сейчас он ринется на врага или
бросится бежать. Или вот - раненый бизон; он лежит на траве; он страдает; он
ревет; с трудом старается он повернуть голову назад, чтоб достать зияющую на
спине рану и лизнуть ее языком. И Нон счастлив своим умением и мечтает о том
времени, когда он узнает все волшебные формулы и заклятья, необходимые для
успешной охоты... А это будет не скоро, - на празднике посвящения в
священном гроте.


[Image008]


Но вот солнце пригрело по-настоящему. Склоны холмов покрылись фиалками
и анемонами. Почки начали лопаться на деревьях. Реки выступили из берегов, и
земля дышала теплом и изобилием...
Ма, сестра Нона, лежала на золе у входа в хижину и мечтала. Теплый
ветер усыплял ее. Ей едва исполнилось пятнадцать лет, но это была уже вполне
развившаяся девушка. Правильными и красивыми чертами лица она напоминала
своего брата, только они были мельче и нежнее, чем у Нона. Брови сходились
над глазами цвета весенней листвы; длинные каштановые волосы прядями спадали
на загорелые плечи.
Дома было много работы: нужно было очищать и обрабатывать меха так,
чтобы звериные шкуры приобрели нужную мягкость, нужно было поддерживать
огонь и жарить на раскаленных камнях мясо, приправленное пахучими кореньями,
собранными еще осенью; нужно было чинить платье... Мало ли работы! Но Ма,
охваченная сладкой истомой весеннего тепла, лежала неподвижно. Мать часто
бранила ее и нередко награждала шлепками, но Ма принимала их равнодушно, как
должное.
Бахили не была щедра на нежности. Это была высокая, сильная женщина с
добрым выражением лица и глаз. Всегда деятельная, всегда в хлопотах по
хозяйству, она почти никогда не покидала лагеря. И насколько молчалив был
Тимаки, настолько болтлива была Бахили.
В течение всего дня она не молчала ни минуты. Ее не смущало отсутствие
слушателей, она громким голосом продолжала разговаривать сама с собой. Она
любила всякие поговорки, которые сама придумывала: "сырой мох для подстилки
плох" или "язык ранит тяжелее копья".