"Ежи Анджеевский. Мрак покрывает землю" - читать интересную книгу автора

Ежи Анджеевский

Мрак покрывает землю

ГЛАВА ПЕРВАЯ

В середине сентября тысяча четыреста восемьдесят пятого года под вечер
в город Вильяреаль, что в Манче, прибыл досточтимый отец Великий
инквизитор, - гласит некая старинная испанская хроника. Его сопровождала
свита из двухсот с лишним конных и пеших воинов святой инквизиции,
называемых фамилиарами[1] или Милицией Христа. Улицы города, - скрупулезно
отмечает летописец, - опустели, попрятались торговцы-евреи со своими
лотками, из трактиров и винных погребков не доносился гомон голосов, на
окнах большинства домов жалюзи были опущены. Зной, нестерпимый днем,
несколько ослабел, но со стороны Сьерра-Марены дул сухой и горячий южный
ветер.
Как только вслед за лучниками отряд конных латников, минуя Пуэрта де
Толедо, вступил в стены города, тишину нарушил глухой удар колокола собора
Сан Педро, вслед за ним отозвались колокола монастыря Сан Доминго, храмов
Санта Крус, Санта Мария ла Бланка и Сан Томаса. Не прошло и минуты, как
заблаговестили во всех городских храмах и монастырях.
На внутренней галерее доминиканского монастыря остановились два монаха.
Один в расцвете сил, коренастый, по-мужицки широкий в плечах; другой совсем
юный, невысокого роста, щуплый, с загорелым почти детским лицом.
- Приехал, - сказал фра Матео.
- Матео, Матео! - воскликнул фра Дьего. - Единственно, о чем я могу
просить Бога, это ниспослать ему смерть.
Матео стоял, опустив голову, и перебирал четки. Издалека, незаглушаемый
близким перезвоном, доносился высокий, чистый звук небольшого колокола
пригородной обители сестер кармелиток.
- Дьего, - тихо сказал он, - ты этого не говорил, а я - не слышал.
- Боишься? Ты? Разве ты думаешь иначе, чем я?
- Не всегда следует высказывать вслух свои мысли.
- Знаю.
- Ты молод и горяч.
- А ты хотел бы, чтобы я уподобился камню.
- Нет. Но ныне даже у камней есть уши и язык. Поостерегись! Падре
Торквемада неспроста покинул королевский двор и приехал в Вильяреаль.
Значит, тут будут твориться ужасные вещи.
- О Матео, ничего ужасней того, что я уже видел, быть не может.
- Не обольщайся, - сказал фра Матео. - Ужасно не само событие, а то,
что оно за собой влечет.
- Всемогущий и милосердный Боже! В непорочности сохранил я веру свою,
но сердце, Матео, мое сердце кровоточит, и совесть неспокойна. Однажды на
квемадеро[2] в Севилье я видел, как сжигали на костре сто человек.
Вместе с братией пел я: "Exurge, Domine, et iudica causam Tuam",[3] но
громкое пение не могло заглушить стоны и крики умирающих. В другой раз... -
говорил Дьего, поглощенный своими мыслями.
- Замолчи, Дьего. Душевные раны исцелить может только тишина.
- Для меня больше не существует тишины! Ты сказал: не всегда нужно