"Рассел Эндрюс. Гадес " - читать интересную книгу автора

Раз в несколько месяцев Дина с Джастином по старой памяти отправлялись
куда-нибудь перекусить. Как-то за ланчем бывшая подруга поведала, что Эбби
"невероятно умная, самодостаточная, при этом единственная из моих учениц,
кто не обращается со мной как с прислугой. И не считает, что я сдвинулась на
своей йоге. Даже с Кении общий язык нашла". Полностью Динину дочь звали
Кендал, и ей уже исполнилось двенадцать. А ведь когда-то в Джастине души не
чаяла - ну да, сколько ей тогда было, девять? Сейчас он для нее обычный
взрослый дядька - не грузит особо, и ладно. Кендал тоже раз в несколько
месяцев получала приглашения на ланч. Да и на обед время от времени. Лет до
четырнадцати она еще будет с ним иногда обедать, а дальше променяет его на
какого-нибудь прыщавого юнца, с которым Джастину рано или поздно придется
проводить беседы о том, почему нельзя распивать спиртное в общественных
местах и переворачивать мусорные баки.
Когда Абигайль разыскала его "У Даффи", Джастин сидел с двумя молодыми
полицейскими, своими подчиненными - Гэри Дженкинсом и Майком Хавершемом. У
обоих при виде миссис Хармон глаза на лоб полезли. А уж когда она
прошествовала к их столику и спросила, нельзя ли присесть, парни чуть в
обморок не хлопнулись. Эбби отпила несколько глотков пива, наклонилась к
ошеломленным копам и голосом, от которого бросало одновременно в жар и
холод, негромко произнесла:
- Мальчики, не окажете мне любезность?
Они кивнули.
- Я пришла сюда, чтобы выпить с вашим шефом. Давайте оставим нас одних,
хорошо?
Парни поспешно вскочили, чуть не сбив друг друга с ног, а Джастину
вдруг почудилось, что, кроме них с Абигайль, в баре никого больше нет.
Довольно долго она сидела молча - он тоже не произнес ни слова.
Что-что, а хранить молчание Джастин умел, тишина его не напрягала. Молчать
было гораздо легче, чем поддерживать беседу. Однажды, когда он зеленым юнцом
путешествовал на каникулах по Европе, ему встретилась одна интересная
штука - древний афоризм, турецкий, если память не изменяет. "Язык и ложь
родились вместе". Мысль зацепила его еще тогда, а теперь, в зрелом возрасте
работая в полиции, он только убеждался в ее правоте. Поэтому и не спешил
первым нарушать воцарившуюся тишину.
Наконец Эбби назвала свое имя. И улыбнулась. Ослепительная, белоснежная
улыбка - никогда Джастин не видел такого совершенства. Хотя... Он перевел
взгляд на идеально округлые плечи, едва прикрытые легкой блузкой без
рукавов. Блестящий золотистый загар, невозможная гладкость, как будто перед
выходом тело умащивали маслом. А глаза? Тоже недурны - большие, карие,
миндалевидные. В них мерцали крохотные золотистые искорки. Завороженный
плавным танцем этих искорок, Джастин вспомнил одну песню, услышанную в
далеком детстве, когда родители повели его на концерт Бобби Шорта в
"Карлайле". Что еще пелось в тот вечер, он уже не помнил, но эта запала в
душу - Бобби нашептывал в микрофон что-то о женщине с глазами, как
распахнутые окна, и если заглянуть внутрь, увидишь кружащихся в танце
гостей...
Сидя напротив Абигайль Хармон, он подумал, что не прочь присоединиться
к этим гостям.
- Вы хотели побеседовать со мной о чем-то конкретном?
Она покачала головой. Прямые темные волосы колыхнулись в такт и снова