"Пол Андерсон. Государственная измена" - читать интересную книгу автора

НЕТ.
Уходи. Забирай из моей памяти благоухающие летом волосы, ощущение груди
и живота, птицу, поющую в саду у твоего окна, - все забирай. Элис моя
единственная, просто слишком долго я был оторван от нее. Но нет, это тоже
неправда, мне было хорошо с тобой, Дру, и я ничуть не жалею ни о миге из
наших ночей, но как же тяжело будет Элис узнать... или она поймет?.. Я не
могу быть уверен даже в этом.
Лучше подумай о возвышенном. Например, о сражении. Убивать вполне
дозволено; это вот любовь опасна и должна держаться на привязи.
Морвэйн не забудет нескольких часов в ослепительном блеске Скопления
Кантрелла. Попытка оправдаться; помнишь, Эрик Халворсен, моя эскадра
нанесла врагу тяжелый удар, но военный трибунал не может следовать
подобной логике. Почему я атаковал превосходящие силы противника, после
того как предал планету... человеческий род? В деле записаны мои слова: "Я
глубоко убежден, что выполнение порученной нам задачи повлекло бы
катастрофические последствия. В то же время хороший результат мог принести
удар в другом месте". Да будет сказано, однако, к предельной честности
этой машины, что я надеялся на плен. Я хочу умереть не больше, чем ты,
Эрик.
И кто-то же должен представлять людей по пришествии Морвэйна. Почему не
я?
Одно среди прочих соображение против: Хидеки Ивасаки. (То есть Ивасаки
Хидеки; у японцев сперва идет фамилия, мы такая богатая вариациями форма
жизни.) "Ия-а-а!" - закричал он, когда мы получили лобовой удар. И крик
этот ворвался в мои уши через судорожный скрежет металла, через свист
вырывающегося воздуха.
Потом нас накрыла тьма. Гравиполе тоже исчезло, я парил, кувыркаясь,
пока не ударился о переборку и не схватился за поручень. Кровь во рту
отдавала влажным железом. Когда туман перед глазами рассеялся, я увидел
светившуюся голубым аварийным светом главную панель и вырисовывавшуюся на
ее фоне фигуру Ивасаки. Я узнал его по флюоресцирующему номеру на спине.
Сквозь дыру в его скафандре вырывался воздух вперемешку с кровью.
У меня еще мелькнула мысль сквозь судорожные толчки пульса: да ведь нас
вывели из строя! Мы не перешли на аварийный контроль, мы неуправляемы -
должно быть, сгорели переключающие цепи. Мы можем лишь сдаваться. Быстро
включайся в сеть и прикажи передавать сигнал капитуляции!.. Нет, сперва
формально сдай командование Фенштейну на борту "Йорктауна", чтобы эскадра
могла продолжать бой.
Задвигались руки Ивасаки. Умирая, он плавал перед разбитым
сверхпроводящим мозгом и что-то пытался ремонтировать. Это длилось
недолго. Всего несколько соединений, чтобы включилась аварийная система. Я
и сам мог попробовать, и то, что не сделал этого, - вот моя настоящая
измена. Но потом я бросился вместе с Мбото и Холалом ему на помощь.
Мы немногое могли сделать. Он был офицер-электронщик. Но мы могли
подавать ему инструменты. В голубом свечении я видел его искаженное лицо.
Он не позволил себе умереть, пока не кончил работу.
Зажегся свет. Вернулся вес. Ожили экраны. Безжалостно ярко сверкали
звезды, но все затмила вспышка в полумиллионе километров. И: "Por Dios! -
вскричал офицер-наблюдатель. - Это же крейсер джанго! Кто-то влепил в них
ракету!"