"Пол Андерсон. Конец пути" - читать интересную книгу автора

другу - во всяком случае, его разум относился к этому безразлично;
сложность заключалась в другом: ужасно трудно бороться с внутренним,
подсознательным пуританизмом. Господи, ну как, будучи телепатом, сохранить
в себе хоть каплю стыдливости. Частная жизнь людей, безусловно, их личное
дело, если, конечно, она не лезет тебе в душу.
Вся беда в том, подумал он, что они причиняют мне боль, а я даже не
могу им об этом сказать. Ведь они же просто разорвут меня на куски.
Правительству (и особенно военным) не нужен человек, способный читать их
мысли и секреты. Но их замешанная на страхе отчаяния ярость в сравнении со
слепой ненавистью обывателя (того, кто в повседневной жизни выступает как
внимательный муж, заботливый отец, хороший работник, искренний патриот)
показалась бы лишь невнятным бормотанием обиженного ребенка. Нет ничего
страшнее гнева обывателя, мелкие грешки которого вдруг выплыли на
поверхность...
Загорелся зеленый свет, и Кейн ступил на мостовую. Погода стояла
ясная - в этой местности времена года не слишком отличались друг от друга;
прохладный летний день, легкий ветерок. Впереди, в нескольких кварталах от
него, на фоне бурых домов виднелось аккуратное зеленое пятнышко
университетского городка.
"Ободранная кожа, обугливающаяся, разваливающаяся на куски плоть - и
появляются кости - крепкие, чистые, белые кости... гвтиклфм...
Кейн остановился как вкопанный и почувствовал, как по спине скатились
крупные капли пота.
А ведь мужчина выглядел вполне заурядно!
- Эй, ты, придурок! Ты что, хочешь попасть под колеса?
Кейн взял себя в руки и быстро перебежал на тротуар. Увидев на
автобусной остановке скамейку, он сел и не двинулся с места, пока
полностью не пришел в себя.
Некоторые мысли попросту невыносимы.
В детстве, когда приходилось тяжко, он отправлялся к отцу Шлиману.
Разум священника был подобен колодцу, устроенному в пронизанной солнечными
лучами роще; глубокому колодцу, поверхность которого была расцвечена
золотистыми осенними листьями... Вода, впрочем, оказалась заурядной; имея
острый минеральный привкус, она напоминала запах земли. В те смутные дни,
когда в нем впервые проснулся дар телепатии, он часто бывал у отца
Шлимана. С тех пор ему довелось повстречать множество хороших, мудрых,
умиротворенных умов, однако ни один из них не обладал такой ясностью
мысли, такой внутренней силой.
- Я не хочу, чтобы ты ошивался подле этого святоши, понятно? - так
говорил его отец, а он был человек с характером. - Ты сам не заметишь, как
начнешь боготворить бездушные образы.
- Но они вовсе не бездушны...
С тех пор прошло уже много времени, но крик отца до сих пор звенел в
ушах: "Иди к себе в комнату! И не попадайся мне на глаза. К утру ты должен
выучить еще две главы из дейтерологии. Может, хоть это вселит в тебя
истинно христианскую веру".
Вспомнив об этом, Кейн прикурил очередную сигарету от предыдущей и
криво усмехнулся. Он знал, что слишком много курит. И пьет. Но пьет не
сильно. Опьянев, он становился абсолютно беззащитным перед лицом неумолимо
накатывавших посторонних мыслей.