"Кевин Андерсон. Меч Тьмы" - читать интересную книгу автора

разу не оглянувшись. Пустое пространство съело звуки, а бурый песок
поглотил контуры удаляющейся фигуры.
Вождь тускенов отвернулся и одним сильным прыжком взлетел на своего
банту. Остальные Песчаные люди вскарабкались в седла. Банты принялись
отфыркивать песчинки. Хэн вернулся на свое место. Люк задержался, снова
приводя себя в равновесие. Тем временем вождь тускенов уже развернул
косматое животное и принялся спускаться по пологому склону с другой
стороны дюны. Остальные последовали за ним, старательно держа строй.
Хэн отважился оглянуться. Он едва разглядел уменьшающуюся фигурку
изгнанного разбойника, его все хуже было видно, волны жара накатывались
на него. И скоро безжалостная пасть Дюнного моря полностью его
поглотила.
Дневной жар, казалось, навечно утвердился в мире, и Хэн уже ехал в
полузабытьи, словно путешествуя по переливам вселенской фуги, поддавшись
гипнозу литании убаюкивающих шагов. Люк впереди по-прежнему держался
прямо в седле банты, хотя и покачивался время от времени.
Отряд сделал привал у пространного окончания каменистой пустоши,
испещренной оспинами камней, иглами, торчащими из выветренного песка.
Два солнца спускались все ниже и ниже, вдруг рухнула темнота. Воздух
сразу стал холодным. Какое-то время камни еще излучали накопленное
тепло, но вскоре и они остыли.
Мыча и взрыкивая на своем малопонятном языке, тускены разбили лагерь.
Каждый из них знал свои обязанности - Хэн не умел различить меж ними
мужчин и женщин. Люк как-то объяснял ему, что лишь супруги имеют право
видеть лица друг друга открытыми.
Двое тускенов помоложе огородили мелкими камешками ровную площадку и
принялись складывать на ней из ровных камней нечто, что Хэн определил
для себя как сушилку для помета бант - единственно доступное топливо в
этой бесплодной пустыне.
Хэн с Люком кружили по лагерю, изображая занятость. Банты,
нестреноженные, были просто отведены к краю ущелья, где могли отдыхать
ночью. Другие разбойники разломали брикеты длинных полос сушеного мяса.
Хэн с Люком получили свою долю и присели на валуны.
Очень осторожно приподнял Хэн свою маску и положил в рот кусочек
мяса. Пожевал и запил несколькими глотками воды - жесткая солонина не
проглатывалась.
- Из чего это? - пробормотал он с набитым ртом.
-- Сушеный и просоленный окорок рососпинника, полагаю,- отозвался, не
глядя на него, Люк.
- На вкус, как кожа,- пробормотал Хэн.
- Питательнее, чем кожа... надеюсь,- заметил Люк.
Он повернулся к Хэну зрительными трубками, и тот не увидел никаких
эмоций на укутанном лице. Что касается Хэна, тот вечно терял ориентацию,
если слишком быстро поворачивал голову, ведя наблюдение сквозь узенькие
зрительные трубки.
Покончив с трапезой, Народ Песка стали собираться к костру, где у
самого яркого его края сидел, сгорбясь, высокий тускен. Очень осторожно
он пошевелился, медленно распрямляя конечности, словно бы и не замечая
того молчаливого почтения, которым дарил его каждый из тускенов - Хэн
подумал, что человек этот очень стар.