"Лора Андронова. Подняться на башню " - читать интересную книгу автора

заявил Баулик, указывая пальцем вверх. - Видите?
- Видим, - кивнула чародейка.
- А символ любви погасший видите? - понизив голос, спросил монах.
Хёльв украдкой бросил взгляд наверх. На фоне ясного закатного неба
венчавшее башню сердце казалось особенно темным, почтя черным.
Замерев на месте, Риль заинтересованно повернулась к Баулику:
- Что с ним стряслось? Когда я была здесь в последний раз, оно сияло
так, что смотреть больно.
- Об этом никто не осмеливается говорить вслух, - сказал Баулик, - Оно
потухло несколько недель назад. Становилось все тусклее и тусклее, пока
совсем не померкло, Никто не знает почему.
Лэррен недоверчиво хмыкнул.
- Уж кто-то да знает, - заметил он.
- Пожалуй, - не стал спорить монах. - Но рядовые служительницы в ужасе
и панике. Поговаривают, что милость богини покинула храм.
- Так вот почему у сестер такие озабоченные лица! - хмыкнула Риль.
Баулик только вздохнул.
- А как же исцеления, помощь больным? - решился спросить Хёльв. - Я
много слышал о творимых здесь чудесах.
- Никак. - Монах опасливо огляделся. - Всех страждущих потихоньку
спровадили, сославшись на праздники. Боюсь, что служительницы утратили часть
своей силы.
Он замолчал, пропуская вперед бедно одетого мужчину, ведущего за руку
кудрявого мальчика. Мальчик торжественно нес ярко-оранжевую тыкву.
- Декаду назад даже ритуал особый начали, - еле слышно продолжал монах.
Самые сильные в вере заперлись в кельях, постятся и плачут, просят Матерь о
прощении.
- Что-то они натворили. Но вот что? - пробормотала Риль и погрузилась в
размышления.
Убарское святилище Всемилостивой Амны было строгим и величественным. Ни
игривая лепка, ни цветные витражи не нарушали простой гармонии увитых
зеленью колонн и белых стен с барельефами, изображавшими земное житие
богини - беседу с маленькими сестрами, утешение сирот, вразумление
правителей. Воздух казался особенно светлым, пахло мятой и базиликом.
- Хорошее место, - неожиданно сказала чародейка, оглядывая уходившие
далеко вверх стрельчатые своды потолка. - Чистое.
Стоявшая у входа немолодая служительница в черном вязаном платке,
накинутом поверх сине-серого монашеского одеяния, приветливо им кивнула.
Морщинистые губы беззвучно зашептали молитву.
Посреди зала, на постаменте, восседала мраморная Амна, приветствуя
входивших теплой и немного беспомощной улыбкой.
- Собор открыт день и ночь. Прародительница всегда готова принять своих
детей, облегчить их страдания, - произнес Баулик, почтительно опускаясь на
колени. Все последовали его примеру, созерцая немолодое, лучившееся добротой
лицо богини. Неожиданно Хёльв почувствовал что его горло сжимается, а к
глазам подступают слезы. Он вдруг понял, как давно не видел мать, как
соскучился по ее голосу, по прикосновениям мягких ладоней.
Из задумчивости его вывел громкий скрежет, донесшийся откуда-то снизу.
Юноша вскинул голову, вопросительно глядя на спутников, И Риль, и Ларрен
также казались удивленными.