"Лора Андронова. Подняться на башню " - читать интересную книгу автора

безродный мальчишка, казалось, достиг всего. Он был знаменит как полководец,
состоятелен, любим дамами. Но генерал хотел большего. Его кипучий, склонный
к интригам и махинациям характер не позволял остановиться на достигнутом.
Рубелиан жаждал власти, причем власти абсолютной. Поэтому, когда князь
повелел ему собирать войско для похода на Брасьер, генерал уже знал, как ему
следует поступить. В новосформированный Особый полк он брал людей
исключительно бессемейных и отчаянных, тех, кому нечего было терять...
Не прошло и трех месяцев, как Брасьер окружили земляной вал и добротная
каменная стена. В небо вздымались дозорные вышки, на которых день и ночь
несли дежурство опытные солдаты. Рылись обширные подземелья для хранения
припасов в случае осады. Чужестранцев за ворота не выпускали, письма
перехватывали, почтовых голубей отлавливали. В Велерию же летели
успокоительные депеши: "Горожане явили нам полную покорность, склонясь перед
блеском Вашего княжеского величия...", "Простой народ счастлив таким
правителем", "Признательные купцы собирают целый караван великолепных даров
для Вашей Светлости..." Как только постройка оборонительных сооружений
полностью завершилась, было объявлено всенародное гуляние. Шествия, танцы,
игрища начались с самого раннего утра. Разносчики из трактиров бесплатно
предлагали желающим свой товар: все расходы взял на себя генерал Рубелиан.
Сам герой гарцевал по праздничным улицам на статном белом жеребце, ослепляя
прохожих сиянием позолоченных доспехов. Ровно в полдень на главной площади
Рубелиан провозгласил Брасьер вольным городом-государством, а себя - его
правителем, бароном Брасийским. Под восторженные крики толпы генерал уселся
на широченный дубовый пень, специально отобранный для такого важного
события, трижды стукнул мечом по брусчатке и произнес исторические слова: -
Здесь врастаю!
Этим же вечером городские ворота снова открылись, и целая армия явных
шпиков и тайных осведомителей устремилась с докладами в ближние страны.
Реакция соседей оказалась предсказуемой. Дряхлый, впадающий в маразм король
Керама Сальман едва дослушал до конца взволнованный рассказ гонца и, пожав
плечами, вернулся в свой сад: в последнее время он предпочитал невозмутимые
растения суматошным людям.
Самарагдский Самодержец несколько дней пылал праведным гневом. Однако
атаковать хорошо укрепленный город не решился, ограничившись публичными
пытками гонца, принесшего дурную весть.
Но наиболее бурными были ответные действия Верховного Дворца Велерии.
Не особенно задумываясь о последствиях, князь собрал всю свою армию и бросил
на осаду Брасьера, полагая, что такая могучая сила должна смести любые
преграды. Есинор не учел одного - хитрости и прозорливости бывшего генерала.
Уже на марше выяснилось, что тайными стараниями Рубелиана войско было
приведено в совершенно небоеспособное состояние: лучшее оружие исчезло в
неизвестном направлении, а всех наиболее толковых командиров среднего звена
приковала к постелям странная хворь. Напрасно пытались советники отговорить
князя от опрометчивого шага - велерскве полки пошли на штурм. Долго еще
барон Брасийский вспоминал эту кампанию:
Взялись котятки с матерым волком сражаться. Я ж их всех как облупленных
знаю! Все их стратегии и тактики. Кто их учил? Я учил. Насквозь вижу! Каждый
шаг могу предугадать. Жалко, конечно, погибших, но лес рубят - щепки летят.
Треть княжеского войска так и осталась лежать у крепостных стен, треть
была взята в плен. Среди пленников оказался и сам Есинор.