"Лора Андронова. Подняться на башню " - читать интересную книгу автора

льняной тряпицей. Хёльв изумленно приоткрыл рот: ногти у незнакомца были
длинные, чуть загибающиеся напоминающие когти хищной птицы.
- Гонец от Самодержца государства Самарагд. К баронессе Брасийской.
Амель величественно взошла на трон и кивнула гонцу;
- Я слушаю.
- Наглой самозванке и шлюхе Амель, бесстыдно именующей себя
баронессой, - начал читать гонец.- Сим предлагаю по собственной воле
отказаться от незаконно присвоенной короны Брасьера, публично покаяться в
грехах и удалиться в монастырь, чтобы провести там остаток жизни. Измученное
и стенающее население города может быть спокойно и счастливо: все здоровые
мужчины старше шестнадцати лет станут кандидатами в подданные Самарагда. В
случае неподчинения сему приказу в Брасьер будут введены войска, дабы
навести порядок и помочь честным жителям правильно разобраться в ситуации.
Добронравный Могучий Соатан Седьмой, Самодержец Самарагдский. Бросив на пол
послание, гонец вытащил из клетки голенастого куренка и неуловимым движением
фокусника оторвал ему голову. Брызнувшая кровь мигом залила пергамент и
подол платья баронессы.
- Убью урода! - раздался б звенящей тишине хриплый вопль капитана
Ангора.
- Казнить!
- Оскорбление чести, только дуэль!
Амель подняла руку, призывая всех к молчанию.
- Вымещать злобу на гонце - это низко, господа. Мелко. У нас сейчас
есть дела поважнее.
- Вы принимаете наши условия? - скучным голосом осведомился самарагдец.
- Сразу видно, что Соатан еще слишком юн, чтобы хорошо править. Это
всего лишь глупая выходка избалованного мальчишки. Детская шалость. Мы
игнорируем ее.
- Тогда поднимайте налоги, сударыня. Вас ждут изрядные расходы на
приобретение оружия, - сказал гонец и, поклонившись, вышел.

***

Нельзя однозначно сказать, что триста лет, минувшие со дня смерти
Рубелиана, пошли Брасьеру на пользу. После кончины барона дубовый престол
занял его сын - Микен. С детства Микена считали беспомощным глуповатым
ребенком, не способным и на горшок сесть без помощи и опеки многочисленных
нянек. Велерский князь Есинор, бывший в то время дряхлым, но цепко
держащимся за жизнь стариком, с тайным восторгом ждал часа, когда власть
перейдет в руки внука.
- Отыграюсь, - бормотал Есинор, тряся головой. - Отвоюю.
Он вспоминал вечно хнычущего Микена, и на душе у него становилось
тепло.
- Нельзя, чтобы городом правил такой слизняк. Жирная плаксивая
мокрица. - Князь с наслаждением прислушивался к собственным словам. -
Мокрица. Слюнявчик. Да он сам попросит меня освободить его от баронской
короны. Слишком уж она тяжела для такой головы.
Однако мечтам Есинора не суждено было сбыться. Прибыв на торжественную
церемонию, посвященную восхождению Микена на престол, старик обнаружил, что
внук изменился чрезвычайно. Сухо поцеловав деда, новый барон объявил о том,