"Лора Андронова. Подняться на башню " - читать интересную книгу автора

пообстригу!
Он стоял на стене и, прикрываясь щитом, рубил чересчур ретивые руки,
цепляющиеся за гребень.
- Лучники - на ворота! - командовал Антор. - Не дайте им пустить в ход
таран!
- Катапульту тянут!
- Раздолбать катапульту!
- Раздолбаешь ее, как же...
- Жуба, сперва подпалилками в нее, а потом постарайтесь поджечь
болтами.
- Так кончились подпалилки!
- Тогда банками со спиртом, который для растирания и согрева. Живее,
шевелись, шевелись! кричал Аытор.
Жуба оскалился:
- Какой перевод продукта, прости нас всех матерь Амиа! Хорош молиться,
действуй давай...
Если бы кто-нибудь из сражающихся поднял голову к ночному небу, он бы
увидел, что прямо над крепостью повисло густое черное облако, похожее на
гигантский глаз. Оно то опускалось чуть ниже, то поднималось, то перелетало
из стороны в сторону, словно для того, чтобы лучше рассмотреть происходящее.
Странное это было облако. Странное и пугающее. Но воюющим некогда было
глазеть по сторонам, и наблюдающее око так и удалилось восвояси никем не
замеченное.
Под утро битва закончилась. Форт остался за Брасьером и, изрядно
потрепанные, обе стороны сошлись на недельном перемирии.

Очнулся Хёльв от невыносимой головной боли. Ломило затылок, в висках
стучало и кололо, словно после многодневной гулянки. Он осторожно открыл
левый глаз и убедился в том, что по-прежнему прикован к креслу. Вокруг было
тихо, только из угла, где лежал эльф, доносилось еле слышное постанывание.
"Жив! - с изумлением и радостью подумал Хёльв. Лэррен жив! А я сам?"
Он прислушался к себе и не заметил ничего необычного. Душа - или то,
что он привык считать своей душой, - была на месте и, судя по всему, не
претерпела никаких изменений.
- Во имя складчатой задницы Амны, - раздалось откуда-то снизу, - будь
трижды проклят тот осел, который положил сюда эту трубку.
Потирая ушибленный лоб, с пола поднялась Амель. Выглядела она довольно
дико: волосы были растрепаны, подол платья разорван почти во всю длину, на
руках - ссадины. Но не это поразило Хёльва. С нежных уст баронессы срывалась
такая грубая базарная брань, какой он не слышал даже в самые горячие часы на
кухне "Ветров странствий".
- Надо же! Клянусь личным знакомством с Ристагом! Я теперь женщина!!
Помещение потряс громкий хохот:
- А это что у нас тут такое привязанное? Новый колдун? Несостоявшаяся
жертва?
Амель подошла к Хёльву и, осмотрев путы, нажала на маленький рычажок
под сиденьем. Металлические обручи сухо щелкнули и раскрылись.
- Вы - не Амель, - уверенно сказал Хёльв, вынимая изо рта кляп.
- Конечно. Триста лет назад я был известен под именем генерала
Рубелиана.