"Леонид Андреев. Свободный полет" - читать интересную книгу автора

и тяжелый загадочный сон. Вверху - звонкие рулады, бульканье и веселые
возгласы:
- Пью за французов, г. Жильбер!
- Пью за русских, г. журналисты!
Певица затягивает "Марсельезу", но, по незнакомству с мотивом,
переходит на:
- Караул, разбой, батюшки мои, мои...
Земля спит, но на востоке уже загорается заря. Беседа высоких
путешественников принимает спокойный, созерцательный характер. Неустрашимый
аэронавт бросает вниз обглоданную косточку рябчика и глубокомысленно
замечает:
- Вот мы едим рябчика, а они что?
- Глину, - острит журналист, отправляя вниз опорожнившуюся бутылку. В
корзине веселье и новые тосты.
Земля просыпается. На поле выгоняется скотина; кое-где показываются
люди. Начинается самая прелесть путешествия. Здесь я позволю себе привести
дословную выдержку из описания г. Эра. Она красноречива, искренна и
правдива:
"Мы видим, как пасущиеся в открытом поле животные, заслышав звук рожка
г. Жильбера и заприметив несущееся над ними серое чудовище - шар, в испуге
разоегаются во все стороны с диким криком и ревом; мы замечаем, что и на
людей вид нашего шара производит не менее сильное впечатление. Мужики и бабы
впопыхах выбегают из изб, другие мгновенно бросают работу, и многие от
неожиданности явления падают ниц на землю. Мы даже слышим их ругань и
проклятия, когда гайдроп неосторожно задевает и опрокидывает сложенную в
порядке коноплю и крыши их изб". Путешественники помирают со смеху.
- Вот ослы-то! - говорит журналист и, ввиду поднявшейся изжоги, впадает
в кратковременную меланхолию. - Невежественная темная страна. Сколько еще
нужно забот, чтобы просветить. Страшно подумать...
- Ах, как они ругаются, - жалуется певица.
- А что? Опять, кажется, крышу сорвали? - вглядывается журналист и
хохочет. - Смотрите, смотрите - чуть всю избу не завалило. А баба-то,
баба-то на четвереньках!
Хохот. Но обозленные невежды как-то ухитряются схватить конец гайдропа
и удерживают шар. Путешественников охватывает благородное негодование и
страх.
- Пустите! - кричат они. - Пустите же, голубчики. Пустите, а то
жаловаться будем!
Но мужики неумолимы. Они привязывают шар к дверному косяку избы и
ругаются. Но неустрашимый аэронавт выручает и здесь. "Он выбрасывает немного
балласту, - пишет г. Эр, - шар с страшной силой рванулся вверх, потянув за
собой и гайдроп... и снес всю крышу избы, к которой его привязали мужики".
- Много взяли? - кричит насмешливо журналист и показывает фигу.
Певица выполняет благонадежно веселую руладу.
В селе Новоселье в путешественников стреляют из ружей, но не попадают.
- Какое невежество! - восклицает неустрашимый аэронавт.
- Какая дикая, бессмысленная злоба! - тоскует певица.
- Мне стыдно быть русским! - сокрушается журналист. - От лица всей
интеллигенции приношу вам горячее извинение, г. Жильбер. Передайте мое
глубокое сожаление о случившемся высокочтимому амфитриону г. Омону. От лица