"Леонид Андреев. Русский человек и знаменитость" - читать интересную книгу автора

Леонид Андреев

Русский человек и знаменитость

Повсеместно предается анафеме Максим Горький. Пожалованный публикой в
свои любимцы, он не сумел оценить этой высокой чести, и когда в один
прекрасный вечер его пришпилили, как бабочку, для надлежащего
рассмотрения, - он заворочался на проволоке и жестоко оскорбил этим
неприличным движением снисходительных зрителей.
Пришпилен он был на одну проволоку с Ант. П. Чеховым, и произошло это в
стенах "Художественного" театра, где оба писателя присутствовали в течение
нескольких вечеров подряд. Есть основание думать, что пришли они в театр за
тем, за чем ходят туда и другие, - смотреть, но в действительности они сами
подверглись операции рассматривания, и притом операции в достаточно жестокой
и грубой форме. Толпа любопытствующих "почитателей" плотным кольцом окружила
их и старательно следовала за ними: направо - направо, налево - налево, в
буфет в буфет. В буфете они садятся пить чай - и почитатели с жадным
любопытством смотрят в рот, вдумываясь в смысл каждого движения рук и
челюстей любимого писателя:
- Смотрите, Чехов сухарь взял!
- А Горький-то, Горький-то лимон давит!
Зловещим шепотом, пораженные ужасом и изумлением:
- Глотают!..
- Не может быть!
- Ей-Богу!
С восторгом:
- Подавился!
- И Чехов подавился?
- Оба подавились!
- Какие у них у обоих большие глаза.
- Но какое странное выражение!
- Господа, нельзя же так: вы мне на мозоль наступили.
- Виноват... Скажите, пожалуйста, что здесь показывают?
Давно уже прозвучал третий звонок и занавес поднят, но почитатели
предпочитают смотреть, что пьет А. П. Чехов, нежели то, что он написал:
"Дядю Ваню". Особый, весьма культурный род почитания, довольно
распространенный. Вот тут-то М. Горький и совершил инкриминируемый поступок.
Менее, по-видимому, кроткий характером, нежели А. П. Чехов, он произнес
краткую, но энергичную речь, в таком виде передаваемую газетами:
"Что вы глазеете на меня? Что я - Венера Медицейская, балерина или
утопленник? Я пишу рассказы; они вам, очевидно, нравятся, - очень рад этому
обстоятельству. Но зачем же вы ходите за мной по следам, смотрите мне в рот,
хлопаете мне?.. Напишу пьесу, понравится вам, - ну и шлепайте себе на
здоровье... Вот и сейчас в театре давно уже подняли занавес, идет такая
чудная, высокохудожественная пьеса, а вы предпочитаете стоять в фойе и
смотреть, как я с Антоном Павловичем чай пью... Стыдно, господа, стыдно..."
В самые сердца проникло слово любимого писателя, и почитатели -
захлопали:
- Браво! Браво! Бис!
Не знаю, в газетах не сказано, каковы в этот момент были лица Горького