"Леонид Андреев. Полет" - читать интересную книгу автора

уже третий раз в жизни посещал его и был каждый раз счастливым
предзнаменованием.
Будто проснулся он на рассвете в темной комнате, где спал почему-то
один, без жены; и хотя жены не было и комната была незнакомая, но была она в
то же время своей, настоящей, той, в которой он всегда жил и живет.
Проснулся он будто от тревожного и страшного сна, с темным взглядом и
стесненной грудью: было тяжело и печально. Тогда поднялся он и вышел в
соседнюю комнату, где было уже светлее, так как только на одной стороне
ставни были закрыты, а на другой уже пробивался в окна мягкий, розовый,
спокойный свет. "Как хорошо и спокойно: все спят", - подумал он,
успокаиваясь; и тут внезапно - так всегда было в этом чудесном сне, внезапно
вспомнил, что, кроме этих хороших комнат, у него есть другие,
прекраснейшие, - в которых он почему-то давно не был, даже совсем забыл о
них. С радостным ожиданием он открыл очень высокую белую дверь и тихо,
босыми ногами, вступил на гладкий и теплый пол забытых прекрасных комнат. Их
было много, и они были тех огромных и торжественных размеров, какими бывают
комнаты и залы только во дворце; и всюду, во всех углах, стоял тот же
неяркий, но спокойный и радостный розово-утренний свет. "Как хорошо! И как я
мог забыть!" - думал он, тихо скользя вперед, в тишину и высь все новых и
прекраснейших зал, полных света и умиленной радости; и так дошел он до
двери, за которой послышались голоса. Он осторожно заглянул и увидел, что
сидят на полу два маляра, что-то делают и тихонько поют.
Тут Юрий Михайлович проснулся, но еще с минуту, радостно и глубоко
волнуясь, не мог понять, где кончается сон и начинается настоящее. На ночь
окна в их спальне закрывались ставнями, и теперь прямо в глаза ему что-то
ослепительно ярко блистало; он отодвинул голову и увидел острый и прямой
луч, идущий от круглого отверстия в ставне, где вывалился сучок, увидел
круглое пятно на подушке и розовый сумрак, наполнявший комнату. Потом увидел
сбоку от себя темное пятно волос, голую руку, услышал тихое дыхание - и
сразу все вспомнил и все понял: и что сегодня ему лететь, и что это милое,
что так тихо дышит, есть его жена, и что июльское солнце, поднявшись, стоит
против окон и, вероятно, весь мир заливает светом. Попробовал себя, не
страшно ли ему лететь, но вместо обычного крепко сдерживаемого страха было
глубокое и радостное волнение: как будто ждет его сегодня необыкновенное и
великое счастье. "Сегодня я полечу!" впервые со всей чистотой восторга,
радости неомрачаемой подумал он о небесном великом просторе, предчувствиями
которого всю ночь жила его душа.
Если бы не этот луч солнца, Юрий Михайлович поспал бы еще час или
полтора; но теперь невозможно было ни спать, ни оставаться в темноте, душной
и тяжелой; и, осторожно сойдя с постели, стараясь даже не глядеть на жену,
чтобы не разбудить ее взглядом, он наскоро оделся. Но та спала крепко: с
вечера ей долго не давали уснуть беспокойство и нежная любовь, а потом
чем-то страшным измучила гроза - иные были сны у женщины. И теперь она
отдыхала. Захватив папирос и все так же не глядя на жену, Юрий Михайлович
вышел из спальни в тихий свет пустых и неубранных комнат, еще хранивших в
углах ночные тени.
В кухне уже возился с самоваром и колол лучину сонный денщик, каждым
движением своим перегоняя с места на место тучу ленивых, тяжелых от ночи
мух; но на дворе, и в садике, и на улице, обсаженной тополями, как аллея,
было безлюдно и тихо. И хотя давно уже звенели птицы, и по двору прошла