"Гейл-Нина Андерсон. Глубокое разочарование " - читать интересную книгу автора

возникли у нее на ногах, но в следующий миг она опять увидела серебряные
платформы. Да, это проблема, и ее необходимо уладить прежде, чем она
испортит Лили и без того слишком короткий сезон. Обычно подобные штуки
бывают вызваны местом, где растет цветок. Он может появиться в любом месте,
что приводит к самым непривлекательным результатам. Она с отвращением
вспомнила весну, когда появилась из бутона в оранжерее; стояла тропическая
жара, и Лили тогда потратила большую часть энергии на создание чего-то более
пристойного, чем зеленое бикини и влажная футболка.
Она критически осмотрела окрестности. Ничто не предполагало появления
дурацких сандалий или (как она уже убедилась) волнующе короткого платья в
белых и зеленых спиралях, словно навеянных галлюцинациями. Она находилась в
длинном, узком саду позади викторианской террасы - в одном из нескольких
подобных садов, примыкавших к ряду домов. Этим ранним весенним утром ни в
одном из них не буйствовала растительность, но ее участок оказался самым
запущенным и диким из всех. Он, извиваясь, спускался к заброшенной
железнодорожной колее, а с другой стороны был ограничен старой стеной.
Неухоженные деревья, заросшие сорняками дорожки; огромная компостная куча
рядом с каким-то сараем - великолепным жилищем для местного сообщества
мокриц. Нельзя было сказать, что за садом совсем не ухаживали, но здесь
чувствовалась беззаботная, легкая рука, предоставлявшая Природе ведущую
роль. А Природа никогда не была аккуратной хозяйкой. Цветок Лили оказался
рядом с компостной кучей, и от этого сандалии показались ей еще менее
уместными. Она осторожно пробралась к запущенной тропинке и застыла на
месте, неприятно удивившись.
Люди не могли ее видеть, если она того не желала, но она видела их
ясно, и ей казалось, что их здесь мельтешило слишком много. Полисмены обычно
задают вопросы, на которые цветочным феям ответить непросто ("Ваш адрес?" -
"Ну, в этом году - клочок мха у декоративного пруда"). Поэтому она
предпочитала оставаться невидимой и не попадаться у них на пути. Она
поспешно бросилась (со свойственным ее народу изяществом) за угол сарая и
чуть не споткнулась о скрывавшуюся там Вайолет[3], фею фиалки, пребывающую в
мрачном настроении, - видимо, у нее сегодня был неудачный день. Они
натолкнулись друг на друга, отскочили, оглядели друг друга и рассмеялись.
Вайолет завела такие длинные волосы, что в отсутствие парикмахерских
ухаживать за ними было бы непросто; на лбу красовался лилово-розовый шарф,
завязанный в виде банданы. Она была босиком, в длинном, бесформенном одеянии
из пестрого пурпурного бархата, вышитого каким-то орнаментом, который можно
было лишь из вежливости назвать свободным. Это напоминало национальную
одежду, а Вайолет терпеть не могла подобного. Она была из тех опрятных,
организованных фей, которые годами носят слегка измененные модели от Шанель.
Что-то повлияло на их внешность, но, прежде чем Лили смогла задать хоть один
вопрос, Вайолет заговорила своим сиплым голосом, напоминавшим Фенеллу
Филдинг[4], который она выработала в последние несколько десятков лет.
- Ужасно, дорогая, решительно, чертовски нелепо! Это не я, и я уверена,
что передо мной не ты. О, неужели я не права? Ты ведь не пытаешься
попробовать нечто новенькое?
Лили покачала головой:
- О, благодарение небесам! Но я ничего не могу поделать! Даже перманент
был бы лучше этих... этих.... этих кудрей у меня на голове! Когда же это так
одевались?