"Топало" - читать интересную книгу автора (Христолюбова Ирина Петровна)Федулин подозреваетРодька заметил на палубе родителей. Они явно высматривали сына. Вместе с ними стоял Павел Михайлович Федулин. Он тоже помогал высматривать. И первый увидел. — Вот они, голубчики! — Ни за что не догадаетесь, где мы были! — воскликнул Родька. — И догадываться не будем! — Федулин погрозил пальцем, — Нельзя детям одним бегать по теплоходу! — Мы не бегали! Мы были в рубке! Нас сам капитан пригласил! — Интересно! — оживился папа. — В следующий раз возьмите нас с собой. — Обязательно возьмем! — пообещала Зойка. — Ой, я уже зажарилась! — Она стащила с себя курточку и завернула в нее тапочки. — Я потому так тепло одета, что утром такой туман был, такой туман! — пояснила она, заметив удивленный взгляд Родькиной мамы. — Ну, я побежала! — Занятная девочка, — произнес Федулин. — Очень занятная. Не скажете, почему она ходит с тапочками? — Так надо, значит, — пожал папа плечами. — Нет, так не надо! — возразил Федулин, отчего-то нервничая, а когда он нервничал, то говорил громко и быстро. — У них, я вам скажу, занятная семейка. Со странностями семейка! — По-моему, милые люди, — сказала мама. — Не спорю — не люблю спорить! Возможно, милые, но со странностями! — Что-то никаких странностей я не замечаю, — сказал папа. — Это вы не замечаете, а я замечаю, потому что живу напротив! — Так какие же странности? — спросила мама. — А чьи это тапочки, большие и дырявые? — спросил Федулин. — И почему девочка с ними ходит? Это разве не странность? Мама, как и папа, пожала плечами. — Странно, конечно, — неуверенно сказала она. — Вот видите — и вы произнесли «странно». Не хотели, а произнесли! — Дались вам эти тапочки, — зевнул папа. — И не только тапочки… — Федулину хотелось поведать о многих странностях, которые он замечал в каюте номер сто два, но ничего определенного сказать не мог. То ему слышались какие-то непонятные шаги (выглянет из каюты — никого нет), то некий скрипучий голос. Что-то все ему слышится, слышится… А что — непонятно. Родька внимательно слушал разговор. Неужели Федулин подозревает? Хотя представить, что в каюте напротив едет домовой, он уж никак не может. Так ничего и не объяснив толком, Федулин ушел расстроенный. — Я не приду к завтраку! — предупредил он. — Аппетита нет. — Давайте и мы будем пить в каюте чай, — предложил Родька. — Папа говорит, много есть вредно, растолстеем за восемнадцать суток. Папе ничего не оставалось, как поддержать Родьку. Мама сказала, что все зависит от нервной системы — кто толстый, кто тонкий. Если папа не будет есть даже целыми днями, то все равно не похудеет, потому что он совершенно спокойно ко всему относится, а она, сколько бы ни ела, все равно толстой не будет, потому что любая мелочь на нее действует. — А я? — спросил Родька. — Буду толстый или тонкий? — Ты весь в меня! — вздохнула мама. Теплоход плыл по Волге к Каспийскому морю, а они сидели в каюте и пили чай. Папа при этом читал книгу «Пейзаж будущего». Он и в отпуске не забывал, что должен написать статью «Человек — преобразователь природы». — Что-то нам Павел Михайлович такое загадочное хотел сообщить, но так и не сообщил, — сказала мама. — Некую тайну дырявых тапочек. — Я знаю эту тайну, но не скажу! — заявил Родька. — Может быть, она украла эти тапочки? — в шутку спросила мама. — Зачем ей красть, да еще дырявые! — засмеялся Родька. — А вам не пришло в голову, что они едут не вдвоем, а втроем? — Что не пришло, то не пришло, — сказал папа, не отрываясь от книги. — И кто же третий? — Это и есть тайна! — Наверное, какой-нибудь преступник, и они его прячут в каюте, — сказала мама. — Смеетесь! А его и прятать не надо. Он — невидимый! — Это не тот ли самый домовой, с которым ты познакомился? — спросил папа. — Тот самый! Родька понял, что опять проболтался. Ни слова больше от него не добьются. А родители и не собирались донимать его расспросами. Детская психология им была понятна: дети выдумывают разные истории и в них верят. Им, взрослым, в детские игры уже не играть. А иногда хотелось бы вот так же, как Родька, поверить, что на теплоходе едет невидимка. Папа даже вздохнул. Да и маме что-то взгрустнулось. |
||||||
|