"Олег Андреев. Телевидение" - читать интересную книгу автора

приемный бокс хирургического отделения, фельдшер отдала его документы
сестре, и та поплелась куда-то искать дежурного врача. Через минуту мимо
полусонного охранника проковылял измазанный в грязи мотоциклист, бережно
поддерживаемый сострадательным помощником.
- Начальник, где тут у вас с переломами принимают, - спросил
сопровождающий у толстяка в камуфляже.
- Вообще-то мы с улицы не берем никого. Вас должны на "скорой"
доставить.
- Ага, я сейчас потащу его назад - "скорую" вызывать. Возле ворот они
не ловятся? - саркастически поинтересовался Валера. - Ничего себе порядки!
- Ладно, - смилостивился страж. - Отведи его в бокс. Там уже лежит
один, ждет врача. Сегодня Смирнов дежурит - он хороший...
Никитин присел на стул возле топчана, на который положили
одурманенного обезболиванием машиниста, а Чак, включив шлем-камеру, остался
стоять возле входных дверей, отсекая внезапное появление охранника.
Этот необычный шлем был его гордостью, а для корпункта -
палочкой-выручалочкой в случаях, когда была нужна съемка скрытой камерой.
Этот прием далеко не редкость в современной тележурналистике, не очень-то
обремененной этикой. Правда, обычно скрытая съемка осуществляется с помощью
портфеля или спортивной сумки, где тщательно прячутся громоздкие камеры,
поэтому и ракурсы в репортаже возникают нелепые, откуда-то от колен, а то и
вовсе с пола. А уж если требуется подстройка в процессе съемки, тут
наступает полный провал. В Серегином же изобретении все работало как часы.
Компактный мощный объектив со светочувствительной матрицей от
современнейшей японской "цифровухи" маскировался за прозрачным катафотом в
мягкой прокладке шлема, под козырьком крепился микрофон, проводки от них
тянулись через разъем и Чакову косичку в куртку, где размещался привод с
кассетой, а в кармане - панель управления. Достаточно было просто смотреть
на объект, чтоб он оказался в кадре, а уж "зум" - наезд - и все прочее
приходилось добавлять "по вкусу". Шлемом можно было работать и с рук, а при
необходимости быстро сдернуть с головы, разъединив разъем, и предъявить для
не очень тщательного осмотра.
- Ну что, друг, оклемался слегка? - участливо поинтересовался Никитин
у машиниста, быстро взмахнув перед его полузакрытыми глазами красным
корреспондентским удостоверением. - Давай рассказывай, как все было.
"Вот ухарь, - восхитился Чак. - И дело делает, и ухитряется не врать.
Даже если этого бедолагу спросят, он не сможет сказать, что Вэл ментом
назвался".
- Да нечего особенно рассказывать. Шел я, как всегда, в режиме. Спуск
начался - я штатно притормозил, а когда в стекло что-то ляпнулось да по
крыше грохнуло, тут я автоматом экстренное врубил. А впереди - стена. Вот
мы и врезались.
- Подожди, какая стена?
- "Какая", "какая"! Завал там в тоннеле. Глухой! Хорошо хоть, не вся
обделка рухнула, а так - глина вылезла. Иначе некого было бы вам
допрашивать...
- Кто это тут пострадавшего без спроса допрашивает? - раздался вдруг
голос входящего врача. - Дайте сначала мне с ним потолковать.
- Минутку, доктор, - попросил Валера. - Последний вопрос. А встречный
поезд шел в это время?