"Олег Андреев. Телевидение" - читать интересную книгу автора

- Да ехали как всегда, а потом он как тормознет! - злобно сказал
мужик. - Этим лимитчикам только дрова возить. А теперь вот назад привезли!
Я же на работу опоздал, а у нашего хозяина с этим строго. Пойду справку
требовать у козлов.
- Как "назад"? Вы куда ехали-то?
- Да на "Северную" же! Похоже, путь туда закрыт. Автоматика подвела,
что ли...
Никитин пробежал к бывшему первому вагону поезда, ставшему последним,
и понял, кому несли носилки. Лобового стекла у кабины не было, рама окна
была забрызгана кровью, а на "короне" - так называют верхние фары поезда
метро - плотно сидел кусок сочащейся влагой глины, нашпигованный бетонными
осколками.
- А оттуда поезда не шли? - спросил Никитин у бомжа, сидящего в тепле
на лавочке.
- Я тут с открытия греюсь, - ответил тот, - так пока не было.
Валерий позвонил в Москву, самому Гуровину, - новость того стоила.
Надо было получить добро на подробную разработку и карт-бланш на расходы,
если не будет возражений.
"Еще бы он возражал, - подумал Никитин, слушая гудки в мобильнике. -
Все, что плохо для Питера, плохо для Хозяина. Все, что плохо для Хозяина,
совсем неплохо для его бывшего подчиненного, взлетевшего на самый верх. И,
значит, вестнику потом наверняка зачтется. А нам что? Нам нужно рейтинг
канала поднимать: он наш кормилец".
- Да, - ответил мобильник голосом Гуровина.


Москва

Леониду Крахмальникову не нравились ни собственное имя, ни фамилия.
Сейчас он ехал к логопеду, потому что ему не нравилось и собственное
произношение. Он вообще слишком много внимания уделял внешнему. На ночь
натягивал на голову вышедшую из моды еще в пятидесятых капроновую сеточку,
чтобы волосы лежали ровнее, а прическа молодила, мазал лицо кремом, а по
утрам так тщательно брился, что только разве кожу не снимал. Маленькая
складочка на выглаженной рубашке могла стать поводом для утреннего громкого
скандала, а пушинки на пиджаке он снимал так тщательно, что это уже
превратилось в навязчивость. Впрочем, эти слабости были вполне объяснимы и
даже необходимы Крахмальникову - он был телеведущим. И не просто одним из.
А первым из.
Мало того что его знала в лицо вся страна и ближнее зарубежье, его
очень хорошо знали во всем мире - не так, правда, как в России, но тем не
менее он ловил на себе узнающие взгляды и в конгрессе США, и в парламенте
Италии, и на саммитах в Бельгии или Швейцарии. А уж наши политики всех
мастей - от губернских чинуш до воротил из Кремля - прилипали к экранам
всякий раз, когда по "Дайверу" шла компьютерная заставка, где Крахмальников
прохаживался по Красной площади или склонялся с золотым пером в руках над
листом бумаги, сдергивал свои изящные очочки, чтобы пристально посмотреть в
телекамеру, и снова задумывался на фоне титров своей передачи "Выводы".
Он начинал журналистскую карьеру простым корреспондентом, мотался в
тарахтящем "уазике" по пожарам, встречам ветеранов, открытиям столовых и