"Даниил Андреев. Роза мира (1-12 книги)" - читать интересную книгу автора

и главнейшие этапы - английский парламентаризм, французская
Декларация прав человека, германская социал-демократия,
наконец, освободительная борьба против колониализма. Дальняя
цель этого потока явлений - ослабление цементирующего насилия в
жизни народов и преобразование государства из полицейского по
преимуществу аппарата, отстаивающего национальное или классовое
господство, в аппарат всеобщего экономического равновесия и
охраны прав личности. В исторической действительности имеются
еще оригинальные образования, могущие показаться как бы
гибридами. По существу оставаясь феноменами первого типа, они
видоизменяют собственное обличье в той мере, в какой это
целесообразно для достижения поставленной цели. Это - лишь
тактика, маскировка, не более.
И все же, несмотря на полярность этих потоков явлений, их
объединяет одна черта, характернейшая для XX столетия:
стремление ко всемирному. Внешний пафос различных движений
нашего века - в их конструктивных программах народоустройств;
но внутренний пафос новейшей истории - в стихийном стремлении
ко всемирному.
Интернациональностью своей доктрины и планетарным размахом
отличалось самое мощное движение 1-й половины нашего столетия.
Ахиллесовой пятой движений, ему противополагавшихся - расизма,
национал-социализма, - была их узкая националистичность, точнее
- узкорасовые или национальные границы тех блаженных зон,
химерою которых они прельщали и завораживали. Но к мировому
владычеству стремились и они, и притом с колоссальной энергией.
Теперь космополитический американизм озабочен тем, чтобы
избежать ошибок своих предшественников.
На что указывает это знамение времени? Не на то ли, что
всемирность, перестав быть абстрактной идеей, сделалась
всеобщей потребностью? Не на то ли, что мир стал неделим и
тесен, как никогда? Не на то ли, наконец, что решение всех
насущных проблем может быть коренным и прочным лишь при условии
всемирных масштабов этого решения?
Деспотические образования планомерно осуществляют при этом
принцип крайнего насилия либо хитрым сочетанием методов
частично вуалируют его. Темпы убыстряются. Возникают такие
государственные громады, на сооружение каких раньше
потребовались бы века. Каждое хищно по своей природе, каждое
стремится навязать человечеству именно свою власть. Их военная
и техническая мощь становится головокружительной. Они уже
столько раз ввергали мир в пучину войн и тираний, - где
гарантии, что они не ввергнут его еще и еще? И наконец
сильнейший победит во всемирном масштабе, хотя бы это стоило
превращения трети планеты в лунный ландшафт. Тогда цикл
закончится, чтобы уступить место наибольшему из зол: единой
диктатуре над уцелевшими двумя третями мира - сперва, быть
может, олигархической, а затем, как это обычно случается на
втором этапе диктатур, - единоличной. Это и есть угроза, самая
страшная из всех, нависавших над человечеством: угроза