"Иво Андрич. Запертая дверь" - читать интересную книгу автора

должен продать свою шкуру как можно дороже. Женись! Ты возьмешь такой старт,
какого службой и при иной женитьбе тебе в лучшем случае удастся добиться лет
через десять - двенадцать.
Второй приятель - ассистент технического факультета, человек со
странностями, - советовал обратное. Шепаревич нарочно заманил его на
прогулку в Кошутняк, чтобы попросить совета.
- Ты поступишь по-своему, - ответил тот, немного подумав, - но коль
скоро ты спрашиваешь, я скажу: этот путь не для тебя. Он только выглядит
легким, но для таких людей, как ты, на деле и накладнее и тяжелей. Ты
продашь себя за малые деньги и приобретешь то, что никуда не годится и
нисколько тебе не нужно.
Указав рукой на прекрасный, голубоватый город внизу, он добавил:
- Если бы семейное счастье с такими, как Шандановичи на самом деле
давало то, что они сулят до свадьбы, тогда вот это, внизу, называлось бы
земным раем; но город внизу по-прежнему называется лишь Белградом.
Он послушался первого, женился, а через год все чаще стал вспоминать
второго.
За неполных четыре года появилось двое детей. Дети были огромной
радостью, хотя и приносили много забот, а жена и все с ней связанное, -
бременем, которое невозможно ни нести, ни сбросить; об этом бремени он
никому не говорил, не находя для него даже в душе названия, но стоило ему
вот так очутиться одному и закрыть глаза, как оно представало перед ним и с
каждым днем казалось мучительней.
Возвратившись в Белград, он ничего не сказал жене о встрече в поезде.
Прошло три недели, а может, и четыре. Это было время, когда на
белградских улицах даже незнакомые люди ловили взгляды друг друга, пытаясь и
в них найти объяснение происходящему вокруг.
В тот вечер он задержался в городе и пришел домой минут за десять до
восьми, то есть до полицейского часа. Жена была напугана и раздражена. Она
укоряла его за то, что он приходит в последнюю минуту и заставляет ее
беспокоиться. Жаловалась на усталость - два дня назад от них ушла прислуга,
а привратница помогает только до обеда. В тишине оккупированного города и
унылого сентябрьского вечера зловеще прозвучал гудок паровоза.
Инженер помыл руки, заглянул к детям и только собрался сесть ужинать,
как в дверях зазвенел звонок.
- Ой, немцы! - приглушенно простонала жена, заломив руки.
Инженер успокаивающе поднял руку и, стараясь держаться естественно и
спокойно, открыл дверь.
Это были не немцы. Это был Предраг. Хорошо, почти элегантно одетый, без
темных очков, но с усиками. Не говоря лишних слов, он извинился за вторжение
и сказал, что вынужден просить пристанища на одну ночь. Жена встрепенулась,
сверкнула глазами в сторону мужа, собираясь что-то возразить, но молодой
человек взял инженера под руку и повел его к широкой нише в глубине
столовой.
Он говорил негромко и был краток. Там, где ему предстояло ночевать, это
оказалось неудобным. Неудобно, конечно, и вторгаться вот так в дом к
родственникам, но иного выхода у него нет...
Голос Предрага был спокойным, почти деловитым. Бояться нечего. Полиции
о нем ничего не известно, но идти сейчас, после полицейского часа, искать
другой ночлег без "аусвайса" невозможно. Дома, не находящиеся под