"Иво Андрич. Путь Алии Джерзелеза" - читать интересную книгу автора

Джерзелез в пути

На Уваце, перескакивая через речку, Джерзелез сбил ноги коню. Все
лошадники и лихие прибойские наездники выхаживали его, как могли:
прикладывали к копытам свежий навоз, обмывали мочой мальчика, а Джерзелез
молча нагибался, осматривал копыта и не смел глянуть в глаза коню. Тому, кто
вылечит скакуна и вернет ему прежний бег, он обещал целую меджидию.
Он стал неразговорчив, беспокоен и, что с ним случалось редко, совсем
не мог есть. После Вышеграда* потерял всякий интерес к еде. За столом все
время курил, от одной мысли о еде его чуть не тошнило.
______________
* Вишеград - город в юго-восточной Боснии при впадении р. Рзава в
Дрину. Впервые упоминается в 1407 г., занятый османами в 1462 г. оставался в
составе империи до 1878 г. Известен своими памятниками мусульманской
архитектуры - караван-сараем, банями, водопроводом и особенно замечательным
многоарочным мостом (1571 - 1578), построенным великим визирем, уроженцем
села Соколовичи под Вишеградом Мехмед-пашой Соколовичем (ок. 1505 - 1579). В
Вишеграде прошло детство Иво Андрича и уже в 1920-е гг., находясь на
государственной службе, он каждое лето приезжал в Вишеград проведать
близких.

На другой день вечером Джерзелез вышел из кофейни, осмотрел коня и,
убедившись, что дело идет на поправку, по тропинке направился к дороге. Ночь
была звездная, темная и холодная. Долго бродил он в темноте без всякой цели.
Уже на обратном пути встретился ему согбенный монах, который, может быть,
горбился нарочно, чтоб старше выглядеть.
- Эй, поп, ты здешний?
- Нет, дорогой бег, я только ночую здесь, - смиренно ответил монах, -
совсем его не радовала встреча с турком, да еще в такое позднее время.
Джерзелез вдруг шагнул вперед и, сам удивляясь тому, что разговаривает
с монахом, спросил:
- Скажи, поп, как написано в ваших книгах: допускает ли ваш закон
девушке вашей веры полюбить турка?
Монах оторопел, съежился, втянул голову в плечи, но, увидев, что турок
и в самом деле чем-то озабочен, осмелел и разразился целой проповедью:
- Люди разной веры - как цветы в поле, они созданы по воле господа и по
его разумению. Стало быть, так и нужно, и каждый должен молиться богу по
своему закону и любить и брать в жены девушку своей веры.
Как и всегда, пока Джерзелез слушал, чужие слова казались ему
убедительными. Подавленный, ни о чем не думая, он шагал молча. Потом вдруг,
обернувшись к монаху, спросил таким тоном, будто тот был в том повинен:
- Скажи, почему ваши женщины ходят с открытыми лицами?
- Такой уж у нас обычай. А впрочем, кто их там разберет, этих женщин. У
нас, монахов, нет жен, и мы этого не знаем.
- Гм!
Еще мгновение Джерзелез смотрел на него, а затем холодно отвернулся и
зашагал быстрее. В ночной тишине слышно было, как поскрипывают его кожаный
пояс и гетры. А монах затрусил за ним мелкой рысцой. Дойдя до постоялого
двора и ступив на лестницу, Джерзелез еще раз обернулся:
- Спокойной ночи!