"Павел Андреев. Двенадцать рассказов" - читать интересную книгу автора

в караванах сгорает, а рынки на ридной хохлядчине пустуют), пытаясь
пошатнуть неколебимую веру бойцов 2-го засадного батальона в то, что без
"Пиночета" на караван лучше не ходить - трое суток без воды "тянуть
пустышку" - себя не уважать - объявил войну наркоманам, подрывающим боевую
мощь подразделения, проводившего Шульгу и неизвестно что приобретшего в лице
целеустремленного морпеха, тоскующего без моря на бескрайних пляжах
Регистана. Топор войны был отрыт и немедленно раскрашен в боевые цвета.
Раннее утро. Солнышко только встало, но уже жарко. Палатки пустуют,
ветераны, дембеля - все в тени или на арыке. Молодые, ошалев от жары,
небоевых задач и количества желающих ставить новые задачи, разбежались по
бригаде, делая вид, что работают. В общем, тоска - пустыня, стоят выгоревшие
палатки, солнце в макушку, тишина, от людей только тени остались. И в этой
богом забытой дыре, широко расставив ноги, в черном берете, как в пиратском
флаге, морпех стоит в ожидании, что сейчас на него вылетит дружная толпа
наркоманов, изнуренных зельем, изнывающая и стонущая от желания принять
наказание во благо избавления от столь горьких мук дурманящей дряни.
Как всегда случается с теми, кто "только с самолета", на нашего героя
выползает Паша-Телеграмма. Нормальный малый, проторчал полтора года в штабе
бригады, от перенапряжения и стрессов от встреч с теми, кто ходит на
караваны и не ходит в штаб, пристрастился к чарсу и т. д. и т. п. В общем,
дослужил бы, если бы не проворонил важную телеграмму, за что был удостоен
двойной чести - был избит ногами лично комбригом, а затем сослан искупать
свой проступок кровью во второй засадный батальон на оставшийся срок службы.
В дружном коллективе 6-й роты 2-го батальона Паша стал "Телеграммой", ибо
его "подвиг" не котировался даже среди сосланных в роту из Кабула, где
вульгарный обмен простыней на арыке, сопровождался ссылкой в Кандагар и
грозной записью в учетной комсомольской карточке, типа - "продажа
государственного имущества иностранным гражданам"(?!). Паша не имел даже
этого, о чем говорить? Он начал службу за полгода до ее окончания! Но опыт,
даже если он заработан в штабе, остается опытом. Паша нашел свою нишу, он
стал наркоманом, которого противно даже не то, что бить, а просто видеть
перед собой. Так быстро в батальоне не "опускали" еще никого. Паша побил все
рекорды, придав роте статус беспредельной, а себе заслужив покой и
уважение - чужие не трогали - боялись 6-й роты, а свои не трогали потому,
что просто "западло". Он был постоянно обдолбан до неприличия, в любое время
суток. И они нашли друг друга!
Когда морпех увидел Пашу-Телеграмму, он поначалу не поверил той жуткой
реальности, которую не мог нарисовать даже его, распаленный солнцем,
покрытый черным беретом, мозг советского прапора. У Паши в руках был целый
пакет из-под ракетниц, заполненный незамальцованной пыльцой индийской
конопли. Расправа была быстра - костер и почетный караул у погребального
костра, в котором сгорала дрянь. Паша, сердце которого грозило не выдержать
такого напряжения, в ответ на злобную речь прапора о поганых наркоманах,
предложил неуверенно: "А можно я друзей позову?" "Зови гадов!" - гнев
морпеха не имел границ, как, собственно, и глупость.
Пришли почти все, двоих даже принесли! Успели к самому разгару событий,
в прямом смысле. Густой дым валил во все стороны, щедро наполняя легкие
шальной братии, которая, "зацепившись", уже простила Пашу-Телеграмму за
залет. Казнь превратилась в пиршество! Наркоманы падали в дыму один за
другим, морпех смутно понимал, что проигрывает, но где и в чем - понять не