"Павел Андреев. Рассыпуха" - читать интересную книгу автора

замирает в ожидании новой подачи от Бубы. Чувство меры - индивидуальное
чувство, чувство страха - коллективное. Кто не лежал под разрывами
собственных, скатывающихся по склону, не успевших разорваться за три секунды
гранат, тот не поймет, почему стоит бояться чужой нерасторопности.
- Кропаль, встать в строй! - Буба небрежно отдает команду и после
короткой паузы продолжает свою лекцию, словно ничего не произошло:
- Все видели - на выполнение вводной у Крополя ушло три-четыре секунды!
Вам дается три секунды - этого достаточно, чтобы сообразить, что надо
делать, даже если башка ваша будет на Луне, а задница - на Земле. Тем, кто
много жрет, мало думает и медленно реагирует, уже ничего не поможет - их
башка так и останется отдельно от жопы.
Буба резко разворачивается и, сделав шаг вперед, бросает гранату на
середину сухого русла. Раздается взрыв. Осколки разлетаются, оставляя
пыльные росчерки. После этого Буба по очереди сопровождает каждого молодого
к кяризу и строго наблюдает за тем, чтобы тот, вытянув руку, уронил
гранату - точно в яму колодца. Лишь освоив это упражнение, можно переходить
к броску.
Первым Буба вызывает Кропаля. Молодой нервничает, его обветренные руки,
все в ссадинах, дрожат. От чрезмерного усилия, с которым он сжимает гранату,
пальцы немеют и разжимаются с опозданием - граната падает буквально под
ноги. Буба успевает пинком столкнуть ее в кяриз. Одновременно с взрывом
Кропаль получает от Бубы подачу в "башню". От страха мозги молодого "падают
в трусы и задыхаются". Наполненная тротилом банка сгущенки чуть не
перемолола взрывом их ноги в кровавый фарш. Съежившееся сознание молодого
сквозь ребра наблюдает за Бубой и ждет, пока испуганное тело, раздувшееся от
страха, не примет прежние размеры. Задача сейчас у Бубы простая: научить
этого молодого не бояться - делать это, не думая об этом. Я заменяю Бубу. Мы
с Кропалем совершаем еще три хаджа к кяризу, пока Кропаля наконец-то
перестает клинить от страха. Затем, наступает очередь других носорогов.
Закончив с гранатами, набиваем пустые ящики галькой из сухого русла и
бежим назад. Вдоль бетонки, до второго КПП. У батальона охраны через мост
пересекаем арык, мимо собачника саперов, мимо склада ГСМ, по грейдеру
огибаем автопарк и выбегаем к батальонному сортиру. Чистим оружие, потом:
всем - отдыхать, молодому Кропалю - считать рассыпуху.
Автоматные патроны, словно стойкие оловянные солдатики - готовы к бою,
несмотря на прилипшую к ним пыль и грязь. Полутораграммовая порция пороха
готова в любую минуту вытолкнуть пулю к цели с давлением в три тонны на
четыре клетки школьного листа. Стальной штампованный сердечник в свинцовой
рубашке полетит в два с половиной раза быстрей, чем скорость звука от
выстрела. Многие умирают, так и не услышав последнего "хлопка" ладошек
собственной судьбы - "своя" пуля не свистит.
Если не научить молодого этому сейчас, потом будет поздно. Правильно
говорил Гунн - таких лучше сразу убивать на плацу. Поэтому, чем жестче
приказ, тем сильнее принципиальная ограниченность его исполнения. И если
последовательно воспитывать привычку преодолевать возникающие ограничения,
то качество исполнения возрастет даже у "кропаля".
Глаза слипаются, внимание плавает, память отказывает, силы покидают, а
молодой все считает и считает рассыпуху. Устав однажды в каком-либо занятии,
в следующий раз он устанет в два раза быстрее, а в третий - у него
появляется отвращение к любым приказам. Подробность в мелочах - основа