"Павел Андреев. Рассыпуха" - читать интересную книгу автора

дрыном по голове. Далеко уйти они мне не дали. Умело обложив, они гнали меня
в болото. Попав пару раз под их выстрелы я понял - на меня устроили
настоящую охоту! Эта пьяная компания гнала меня как настоящую дичь! Я
попробовал огрызнуться и выстрелил. Воспользовавшись моей глупостью, они
навязали мне перестрелку. Перестрелка - это как любовь, все решает контакт и
соприкосновение. У нас с ними любовь получилась на славу!
Стрелять на расстоянии больше пятидесяти метров - смысла почти нет,
решил тогда я, положить чисто на такой дистанции человека невозможно. Но
человеческое тело чрезвычайно слабо на рану, поэтому я выбрал патроны с
картечью. Новенькая двустволка была готова демонстрировать свою силу по
моему усмотрению. Цель была хорошо видна издали, было время на подготовку
выстрела, я не спешил стрелять. Выждав, когда цель выйдет на намеченный мной
рубеж для выстрела, я вспомнил Галку, дочь егеря, ее косички и хладнокровно
нажал на спусковой крючок. Боек четко щелкнул по капсюлю патрона, но
выстрела не последовало - осечка!
Для горизонталки тридцать метров из картечи - почти стопроцентное
попадание. На такой дистанции круг осыпи дроби составляет сантиметров
семьдесят-восемьдесят. Ошибка в двадцать-двадцать пять сантиметров в любую
сторону уже не играла большой роли. Это позволяло мне быстро и успешно
стрелять, не уделяя внимание точному прицеливанию и сильной отдаче. Главное,
целясь кругом осыпи дроби в проходящую мимо меня и зловеще покачивающуюся
фигуру, надо было правильно выбрать упреждение. Я нажал на второй курок.
Картечь подняла из-под ног егеря столб земли, вперемежку с мокрой, уже
почерневшей от заморозков опавшей листвой.
Эти стрелялы по случайным живым мишеням все же прижали меня к болоту и
стали спокойно ждать, когда холод выгонит меня к ним. Я шагнул в воду. Она
горячим огнем обожгла все тело. Темнело. Выстрелы с берега не достигали
цели. Картечь, долетая до камышей на краю плеса, разлеталась над моей
головой веером злобно визжащих свинцовых горошин. Я стоял в камышах, по
грудь в ледяной воде. Страх сделал меня безразлично терпеливым к свистящей
над головой картечи, к холодной воде, к сведенным судорогой ногам. Я
интуитивно понимал, что желаемое тепло и сухая одежда не могут сразу стать
настоящим, для этого надо немного потерпеть. Тогда я понял: то, что я не
могу исправить, мне придется перетерпеть. Своим терпением я активно
преображал прошлое в будущее, перетаскивая его на себе через застывшее от
переохлаждения настоящее. Мое терпение не означало мою покорность перед
обстоятельствами. Для конкретных дел требовалось конкретное время, и поэтому
судьбой был всему определен свой срок.
Остывающие в холодной воде мышцы вызывали дрожь и недомогание. Организм
включил все возможные защитные механизмы: сократившийся кровоток к
конечностям вызвал сильный озноб и помутнение сознания, появилась аритмия
дыхания. Я медленно и верно коченел. Теряя сознание от холода, я проклинал
себя за этот неудачный выстрел!
Чудом мне тогда удалось выбраться из западни. Меня подобрал и выходил
пришедший на выстрелы Николай Мартынов - старик манси по кличке Либосан. Но
вода сделала свое дело, и избежать последствий переохлаждения не удалось. Я
подхватил двухстороннее воспаление легких. Промахнувшись в дядю
Колю-лесника, я попал себе в легкие. Мой промах оказался точнее его
выстрела.
Егерь долго не мог угомониться. Даже написал заявление, но участковый,