"Павел Андреев. Рассыпуха" - читать интересную книгу автора

кому положено бегать, и те, кто хочет бегать. Но и это еще не утро.
По-настоящему утро начнется с гулкого металлического скрежета
алюминиевой кружки по дну пустого питьевого бака. Для утреннего туалета
брать воду из бака могут только дембеля - им "влом" идти на арык умываться.
Гулким ударам по дну бака вторит дембельский крик - "пожар"! Это значит, что
кто-то уже метнулся за водой. Надо вставать, пока не прибежали "спортсмены",
иначе придется переться на арык и ждать, пока толпа смоет с себя потные
остатки сна.
Голод здесь - это скрытая жажда, так что мы едим мало, но пьем много.
На завтрак дембеля не ходят, поэтому кусок белого хлеба и кофейный напиток
"Ячменный колос", подкрашенный сгущенным молоком, мне принесут в палатку.
Утренний бег трусцой и кружка ячменного кофе - чем не лошадиная радость?
После завтрака - настоящая уборка. Короткий час утренней прохлады наполнится
пылью, шумом и криком.
Бригада стоит на границе с пустыней Регистан. За ночь у входа в палатку
ветром надувает миниатюрные барханы. Тоскливо смотреть, как замученный
дизентерией молодой метлой сметает эти маленькие "сугробы" из песка и пыли.
Так у меня дома по утрам дворники метут снег на тротуарах. Дома сейчас
осень - батя уже картошку убрал, огород перепахал. Матушка наверняка банок
на зиму накрутила - "варенья-соленья". Пашут они как проклятые, а я здесь
торчу, долги чужие возвращаю. Эх, мне бы...
Трудно бороться с памятью, каждый раз мое желание вернуться домой она
покупает ценой новых привычек и рефлексов. Под деспотичным гнетом этих
инстинктов мое прошлое на гражданке постепенно теряет здравый смысл. Я учусь
здесь тому, от чего дома придется наверняка избавляться. Мой разум нацелен
не на то, чтобы уничтожить привитые здесь инстинкты, а на то, чтобы
исправить их односторонность. Без них здесь можно умереть, а на гражданке с
ними - жить невозможно! Привычка - элемент образа жизни.
Здесь образ жизни определяется посредством жребия. Каждый день с
беспредельной честностью я бросаю жребий, в котором альтернатива
"участвовать" появляется с вероятностью девяносто девять из ста, а "не
участвовать" - с вероятностью один к ста. Приходится неукоснительно
следовать тому, что выпало, поскольку сам мечтаю, чтобы такое "случайное
везение" стало всеобщим законом для всех остальных участников этой игры в
интернационалистов. Кому хочется в одиночку бороться с обстоятельствами? В
результате каждый, вовлекая других в формируемый своими поступками
круговорот ситуаций, оказывается способным влиять на общий ход событий.
Выжив здесь, уже никогда не согласишься безвольно ждать подачек от
государства, как ожидающий конфету ребенок, которому сказали открыть рот и
закрыть глаза. Лишение прав освобождает от обязанностей - вернувшись,
становишься свободным в чуждой и безразличной к тебе толпе сограждан.
Безразличие - главное средство защиты там, на гражданке. Здесь же все
иначе, врагу не все равно, как ты одет, как защищен, как и куда ты идешь.
Стрелок, определивший, что на тебе бронежилет, не станет стрелять в корпус,
а постарается попасть тебе в голову или ноги, даже если на голове каска.
Дело в том, что шейные позвонки с трудом выдерживают ударный импульс даже от
пули, выпущенной из пистолета. Что уж говорить о выстреле из автомата или
винтовки? Кажется, если для выведения из строя достаточно попасть в любую,
не защищенную часть тела такой малостью, как граммовый осколок, то зачем
наращивать мышцы и массу тела? Оказывается, это важно, чтобы остаться живым,