"Леонид Андреев. Екатерина Ивановна (Пьеса) " - читать интересную книгу автора

Е к а т е р и н а И в а н о в н а. Нет, правда. Больше никого не было.
К о р о м ы с л о в. Это ужасно, Катя! К несчастью, я художник, на всю
жизнь испорченный человек, и минутами я - как бы тебе это сказать? - даже с
некоторым интересом, удовольствием вижу, как выявляется в тебе это новое
и... И мне хочется раздеть тебя - нет, нет!.. и писать с тебя вакханку,
Мессалину, и вообще черт знает кого. Боже мой, какая это темная сила -
человек! Не знаю, чувствуешь ли ты это сама или нет, но от тебя исходит
какой-то дьявольский соблазн, и в твоих глазах... минутами, конечно...
Е к а т е р и н а И в а н о в н а. Чувствую.
К о р о м ы с л о в. Ты этого хочешь?
Екатерина Ивановна молча перебирает пуговицы.
Е к а т е р и н а И в а н о в н а. Не знаю. Может быть.
К о р о м ы с л о в. Пусти! Екатерина Ивановна. Поцелуй. Коромысло в.
Пусти же! Екатерина Ивановна. Поцелуй меня.
Коромыслов отрывается и ходит. Екатерина Ивановна остается на том же
месте, стоит, опустив глаза и бросив руки вдоль тела. Молчание.
К о р о м ы с л о в. Я не знаю, какою вы были раньше, Екатерина
Ивановна, я плохо знаю вас, как плохо знаю всех женщин, которые не мои
любовницы, но теперь - вы ужасны! И я ошибся: вы не вакханка. Вы что-то
мертвое, умершее, и вы развратничаете или начинаете развратничать во сне!
Е к а т е р и н а И в а н о в н а. Постойте!
К о р о м ы с л о в. И этакая мерзость, и этакая гнусность! Ведь когда
я сошелся, сходился с вами, я ведь думал, что вы живой человек, и, как с
живым, борьба и все такое - а оказался просто мародером, который грабит
трупы! Ведь вы труп, вы мертвая, Екатерина Ивановна! Этакая мерзость!
Е к а т е р и н а И в а н о в н а. Постойте, постойте!
К о р о м ы с л о в. И, конечно, вам нужно умереть! Просите мужа, пусть
пристрелит вас - благо уже стрелял однажды!
Е к а т е р и н а И в а н о в н а. Да погодите же! Я скажу... Павел
Алексеевич, вы что сказали? Надо умереть, да? Да, да, надо умереть. Но как
же я умру? - я не могу, я не умею! Боже мой, что же мне делать, к кому же
мне пойти? Павел Алексеевич... Павел Алексеевич, что же мне делать? (Как
слепая, бродит по мастерской, натыкаясь на мебель.) Павел Алексеевич... Там,
за окном, эта пропасть. Да, да, это ужасно, это ужасно! (Закрывает глаза
ладонями рук и неровными шагами, колеблясь, медленно подвигается к окну.
Коромыслов делает шаг к ней, но останавливается и наблюдает, невольно
приложив обе руки к груди.)
Е к а т е р и н а И в а н о в н а (подвигаясь). Я иду, я иду...
Господи, я иду... (Останавливается перед окном, смотрит - и, вскинув кверху
руки, с неясным криком или плачем опускается на пол. Лежит неподвижно, лицом
к полу, как внезапно застигнутая пулей и смертью.)
К о р о м ы с л о в. Екатерина Ивановна! (Подходит, наклоняется.
Осторожно касается плеча). Екатерина Ивановна, Катя, как друг... Встаньте,
ну, дорогая, ну, голубчик. Нельзя же так лежать.
Е к а т е р и н а И в а н о в н а (шепотом). Мне стыдно...
К о р о м ы с л о в. Не слышу!
Е к а т е р и н а И в а н о в н а (громче). Мне стыдно, что я не могу,
я потом сделаю это. Оставьте меня, уйдите.
К о р о м ы с л о в. Вздор, вставайте! Вы не виноваты! Да ну же,
дорогая... Так, так, и лицо нечего прятать: со всяким бывает, и делать вам с