"Леонид Андреев. Савва (Ignis sanat) " - читать интересную книгу автора

ночью, в небрежно повязанном белом платке, усталая от радости, почти
грезящая, сидит на бугорке. Возле стоит послушник; лицо у него растерянное,
недоумевающее, движения неуверенные, нецелесообразные; пытается улыбнуться,
но улыбка выходит кривая, жалкая. Похож на обиженного ребенка, не знающего
точно причины своих страданий.

Липа (развязывая платок) . Господи, как хорошо. Так бы и умерла тут.
Не могу надышаться! Как хорошо! Как хорошо!
Послушник (оглядывается) . Да, хорошо. Только я не могу там быть. Не
могу. Толкаются, лезут... Как они эту женщину раздавили... У нее ребенок. Я
не мог смотреть. Я... я уйду в лес...
Липа. Как хорошо, Господи!
Послушник (с тоской смотрит на широкую даль) . Я пойду в лес.
Липа. И еще вчера только ничего этого не было. Ни чуда, ничего. Был
Савва. Я не могу поверить, что это было вчера: как будто год прошел, сто
лет... Господи!
Послушник (морщась) . Зачем это он? Ну зачем?
Липа. Вы догадываетесь, Вася?
Послушник (машет рукой) . Говорил, пойдемте в лес. Нет, нужно!
Липа. Он что-нибудь рассказывал вам?
Послушник (машет рукой) . И надо было. Э-эх!
Липа. Ах, Вася, Вася! С вашим лесом вы прозевали самое великое, такое
великое, чего не запомнят люди. Ах, Вася, ну можно ли говорить о чем-нибудь,
когда вот сейчас, вот перед вами совершилось чудо. Вы понимаете: чудо! Даже
сказать страшно: чудо! Господи! Вы где были, Вася, когда сделался взрыв? В
лесу?
Послушник. В лесу. Я взрыва не слыхал. Я только набат услышал.
Липа. Ну?
Послушник. Да ничего. Прибежал, а у нас... ворота раскрыты, плачут все,
как помешались. И икона...
Липа. Ну-ну... Вы видели?
Послушник. Да ничего, стоит. А кругом... (Оживляясь.) Вы знаете решетку
железную, ту, ну, вы знаете - скрутило всю, как веревку. Даже смотреть
смешно: как будто она мягкая. Я попробовал, ну нет! Какая сила, а?
Должно быть, большой заряд...
Липа. Ну, а икона, икона?
Послушник. Да ничего, стоит. Молятся наши около нее.
Липа. Господи! И стекло цело?
Послушник. И стекло цело.
Липа. Мне говорили, но я все сомневалась... Прости меня, Господи. Ну,
что, как они? Рады, очень?
Послушник. Да, рады. Как пьяные все. Не поймешь, что говорят. Чудо,
чудо. Отец Кирилл как поросенок визжит: уи-уи. Ему холодную припарку делали
на голову. Он толстый, того и гляди помрет. Нет, не могу я тут. Ступайте
домой, Олимпиада Егоровна, а? Я вас провожу.
Липа. Нет, Вася, милый. Я туда пойду.
Послушник. Не ходите, ей-Богу, не ходите. Они вас задавят. Как они бабу
эту! Все - как пьяные. Лопочут, лопочут. Глаза вытаращенные...
Слышите, как они там?
Липа. Вы еще мальчик, Вася, вы этого еще не понимаете. Чудо! Люди всю