"Леонид Андреев. Савва (Ignis sanat) " - читать интересную книгу автора

обижаете человека? Что в луже видели? Грех вам, нехорошо!
Савва (с недоумением) . Да что ты?
Кондратий. В такой день и врать я буду! Олимпиада Егоровна, хоть вы!
Боже мой, Боже мой! Ведь нынче Христос воскрес, понимаете вы это?

Прибывает народ. Некоторые мельком оглядываются на группу с двумя
монахами и, обертываясь, проходят.

Липа (взволнованно) . Отец Кондратий...
Кондратий (бьет себя в грудь) . Понимаете ли вы это? Э-эх! Жил всю
жизнь, как мерзавец, и за что только Бог привел! Олимпиада Егоровна,
понимаете вы это? Понимаете вы это? а!
Савва (в тяжелом недоумении) . Говори толком! Будет хныкать.
Кондратий (машет рукой) . Я на вас не сержусь. Вы что...
Савва. Говори толком!
Кондратий. Я Олимпиаде Егоровне расскажу, не вам. Знали вы меня,
Олимпиада Егоровна, за пьяницу, за беспутного человека, - теперь послушайте.
И вы (к Сперанскому) послушайте, молодой человек, вам это будет
полезно: как Бог невидимо направляет.
Липа. Я вижу, отец Кондратий. Простите вы меня.
Кондратий. Бог простит, а я что!.. Так вот, Олимпиада Егоровна,
ослушался я вашего совета и пошел к отцу игумену с этой самой адской
машинкой. Воистину - адская! И рассказал я ему все как на духу,
чистосердечно.
Сперанский (догадываясь) . Так это... Какое странное событие...
Послушник (тихо) . Ну, молчите же вы, ну вам-то что?
Кондратий. Да-с. Отец игумен даже пополовели. "Ах, ты, говорят, да ты
знаешь, с кем ты дело-то имел?" - "Знаю", говорю, а сам трясусь. Ну, собрали
они братию, посоветовались келейно и говорят мне: вот что, говорят,
Кондратий, - избрал тебя Господь орудием Своей святой воли. Да. (Плачет.)
Избрал тебя Господь орудием...
Липа. Ну-ну!
Кондратий. Да-с. Ступай ты, говорят, и положи машинку, как приказано, и
заведи ее... Как следует! Пусть дьявольский-то помысел так весь и
совершится, полностью. А мы с братией, говорят, пойдем да с тихим пением
икону-то и вынесем. И вынесем. Вот дьявол в дураках и останется.
Савва. Ага!
Липа (удивленно) . Постойте, отец Кондратий... Как же это?

Савва хохочет.

Кондратий. Погодите, Олимпиада Егоровна. А как, говорят, дьявольский
помысел совершится, - мы ее, честную, назад поставим. Да-с. Ну и что тут
делалось, как мы ее выносили, уже этого я рассказать вам не могу. Рыдает
братия, петь никто не может. Горят это свечечки... маломало. А уж как
вынесли мы ее в притвор, да как подумали, да как вспомнили... кто на ее
святом месте... Лежим ниц округ иконы да горько-прегорько рыдаем - от
жалости, от сокрушения: родной ты наш, сокровище ты наше, смилосердуйся над
нами, вернись ты на свое место!