"Леонид Андреев. Анфиса (пьеса)" - читать интересную книгу автора

Аносов. Что город. Меня вся губерния уважает. Мужики на базаре и те
меня заприметили и весьма кланяются,
Аносова. Ну, еще бы, мужики.
Аносов. А ты, старая, жалуешься. Керосину и в остроге достаточно, а вот
чтобы без него светло было, так это, может, у нас только и есть. Ах, мало
справедливых и на свете! И Господь Бог восчувствовал это, взял дочерей моих
и устроил. Вот только тебя, Анфиса, мне очень жалко: и умная ты, и красивая
ты, и очень справедливая - про тебя, Сашенька, голубчик, я этого не скажу, -
а живешь ты так, что ни Богу ты свеча, ни черту кочерга.
Анфиса. Живу, папаша, как умею. Сами знаете, что такое жизнь.
Аносов. Знаю, дочка, знаю. Ты не обижайся, мы с матерью очень уважаем
тебя. Кто первый сказал тебе: брось этого стервеца, хоть он и чиновник
министерства финансов?
Анфиса. Вы, папаша.
Аносов. Ну, вот то-то. А ты, Сашенька, вслушалась в мои слова?
Александра Павловна. Как же, вслушалась. Это вы верно сказали: Анфиса
очень справедливая. Про себя я не говорю: что я такое? А она очень
справедливая. Прямо сказать - другой такой женщины среди нас, может быть, и
не найдется.
Анфиса (веселым голосом). Ну, оставь, Саша!.. Просто я... Ты сама такая
хорошая...
Аносова. Да, занапрасно ты, старик, Сашеньку обидел твоею
справедливостью. На что я добра, а Саша, так та просто до глупости.
Аносов. Ну, и слава Богу! Все, стало быть, хорошие люди оказались, один
другого лучше. До того хорошие, что можно и по домам идти.
Александра Павловна. Посидите, рано еще. Может, скоро и Федя из сада
вернется.
Анфиса. Он с Ниночкой поехал?
Александра Павловна. Да. Посидите, папаша, а то мне, право, скучно.
Аносов. Ничего, с сестрой посидишь, а нам и спать пора. А Федору
Ивановичу передай ты, Сашенька, высокое почитание и скажи ему: день и ночь
благодарим мы его со старухой за Ниночку, что приютил сироту. Потому что у
таких родителей, как мы, несостоятельных должников, и дети сироты. Подарочек
я ему один приготовил, мундштук пенковый приобрел на толкучке. Очень
занятной конструкции, с голой женщиною - старуха даже смотреть не хочет,
хотя женщина при всем своем справедливом фасоне... Но об этом молчок.
Уходят, и Александра Павловна их провожает. Во время дальнейшего
разговора в передней Анфиса быстро ходит по комнате и несколько раз
хватается за голову.
Аносов. Ну, как, дочка?
Александра Павловна. Да уж седьмой месяц.
Аносов. Ну, и напьюсь же я у тебя на крестинах, дебош произведу. Да
музыканта энтого пригласи, уж очень он веселый человек. Как хватит!..
Постой, старуха, что это ты под тальму прячешь? Не воруй, городового позову.
Аносова (робко). Это мне... Саша свечку на всякий случай дала.
Огарочек!
Аносов. Э, нет. Отдай назад. У нее там целые паникадила горят, а она -
огарочек! Э-э-эх! Не коснулся, видно, Господь еще женщины, и сколько ты ее
ни корми, а она все в лес смотрит.
Александра Павловна. Это я, папаша.