"Леонид Андреев. Океан (пьеса)" - читать интересную книгу автора

Христос с тобой - это он так сказал, папа - молись хоть по-китайски,
только своих молитв не сочиняй, нельзя. А какие же? А те, которые ты учил.
А я их забыл. Выучи опять!
Это он говорит...
Мариетт. Папа...
Аббат. Да, папа. А я говорю: не хочу выученных молитв, там не мои
слова. Тут мы и начали проклинаться: он меня, а я его, он меня, а я его.
Распроклялись совсем.
Только как я его проклинал? О, ты еще не знаешь, какой я хитрый! Он
меня по-латыни, да и я его - по-латыни. А то скажет: не слышу!
Хохочет, потом откашливается густо:
- Поповское дело трудное, сынок. Это и она тебе скажет. Мариетт, скажи
ему!
- Хаггарт! Ты слышишь, Хаггарт. Это я говорю, Мариетт.
Хаггарт поднимает голову и говорит почти бесстрастно:
- Посмотри на мое лицо, поп. Но не смейся, я не люблю, когда надо мною
смеются.
Видишь ли, поп: у меня было хорошее лицо. Оно было холодно и дышало
ветром, как туча. Как вода, оно было горько-соленым и крепким, и чистым
полюбить меня могла бы и чайка. А теперь смотри! - какое плохое лицо.
Мариетт. Нет.
Аббат. Молчи, Мариетт.
Хаггарт. Молчи, девушка! Оно отвратительно - или ты еще не видела
мужского лица?
Оно мягко и тепло, как стоячая лужа, оно пахнет тиною и землей,
подернуто сном, как болото.
Хорре. Это от джина, мальчик. Я так думаю, что это от джина, Нони! Он
неумеренно пьет, девица.
Хаггарт. Это очень страшно, что я скажу: однажды солнце зашло как
всегда, и больше не встало. У вас это бывает на берегу? Если бывает, то вы
должны знать, как это страшно.
Мариетт. Бывает. Солнце заходит и больше не встает.
Хаггарт (поднимаясь). Да, ты подумай, девушка: солнце больше не встало!
Я ждал его всю ночь и смотрел не отрываясь; и настало утро и день - а
солнце не взошло.
Я испугался, девушка! Я испугался и кинулся его искать по миру; я
исходил все моря и океаны, я дошел до самого предела земли, где ад пылает
холодными огнями, прельщая взоры чудесной красотою и сердце превращая в
лед!
Хорре кивает головою горько:
- Так, так, Нони! У него тоска, поп.
- И много я видел черных ночей, а солнце - не всходило. Ветер ломал мои
мачты, я ставил новые; падал ветер и вот этих я сажал за весла, как
каторжников. В сутки мы подвигались на кабельтов...
- И того меньше, Нони. Мы все с тобою сошли с ума, если уж говорить по
истине!
Хаггарт быстро подходит к аббату и говорит, глядя в упор:
- Ты знаешь по-латыни, поп, а вот этого ты еще не знаешь: почему люди
не смеются, умирая? Им было бы лучше тогда, это верно, поп, это я говорю
правду!