"Леонид Андреев. Океан (пьеса)" - читать интересную книгу автора

правда.
Бойся человеческой правды, Нони! - так говорил отец. Может быть, это и
есть ваша правда? Тогда я не боюсь ее, но мне очень горько и очень
печально, Мариетт: если бы ты отточила нож и сказала: пойди, убей этого -
мне, пожалуй, и не захотелось бы убивать. Зачем срезать сухое дерево? -
сказал бы я тогда. А теперь - прощай, Мариетт! Ну, вяжите же меня и ведите
в город.
Надменно ждет, но никто не подходит. Мариетт опустила голову на руки,
плечи ее вздрагивают; задумался и аббат, опустив большую голову. Десфосо о
чем-то горячо шепчется с рыбаками. Выступает Хорре и говорит, искоса
поглядывая на Хаггарта.
- Я уже немного поговорил с ними, Нони, они ничего, они хорошие ребята.
Нони.
Вот только поп, но и он хороший человек - верно, Нони? Да не косись ты
на меня так, а то я перепутаю! Вот какая, ведь, вещь, добрые люди: мы с
этим, с Хаггартом, прикопили малую толику деньжонок, этакий бочоночек с
золотом... Нам ведь оно не нужно, Нони? Может быть, вы возьмете его себе?
Как ты думаешь:
отдать им золото, Нони? Вот я и запутался.
Хитро подмаргивает поднявшей голову Мариетт.
Аббат. Ты что болтаешь, рожа?
Хорре. Вот оно и идет, Нони, налаживается понемногу! Только куда мы его
зарыли, бочонок-то? Ты не помнишь, Нони - я что-то позабыл. Это, говорят,
от джину:
память, говорят, слабеет от джину, добрые люди. Пьяница я, это верно.
Аббат. Если ты не сочиняешь, то подавиться бы тебе твоим золотом, пес!
Хаггарт. Хорре!
Хорре. Есть.
Хаггарт. Завтра тебе дадут сто палок. Аббат! вели завтра дать ему сто
палок!
Аббат. С наслаждением, сын мой, с наслаждением.
Движения рыбаков все также медленны и как будто вялы; но что-то новое
прорывается - в усиленном пыхтении трубок, в легком дрожании загорелых
морщинистых рук. Некоторые встали и как бы равнодушно смотрят в окно.
- Туман-то идет! - говорит один, глядя в окно. - Ты слышишь, что я
говорю про туман?
- Пора бы и спать. Это я говорю - пора бы и спать!
Десфосо (осторожно). Оно не совсем так, аббат. Будто не совсем то ты
говоришь, что надо, аббат? Вот они как будто по-другому... я ведь ничего
не говорю такого, я вот только про них. Ты что говоришь, Фома?
Фома. Спать надо, говорю я. Разве это неправда, что пора спать?
Мариетт (тихо). Сядь, Гарт. Ты устал сегодня. Ты не отвечаешь?
Старый рыбак. В нашей стране, слыхал я, был такой обычай: за убитого
платить пеню. Ты не слыхал ли,есфосо?
Чей-то голос: Филипп-то убит. Убит уже Филипп, слышишь, сосед? Кто
будет кормить его мать?
- У меня и для своих мало! А туман-то все идет, сосед.
Десфосо. Ты слыхал ли, аббат, чтобы мы говорили: Гарт плохой человек,
Гарт сорванец, городской штукарь? Нет, мы сказали: этого у нас никогда не
бывало.