"Анатолий Андреев. Звезды последний луч (Журнальный вариант)" - читать интересную книгу автора

было души.
Предметы и вещи, самый воздух казалась ирреальными. Даже в вещественности
их было нечто бутафорское, словно кто-то принес сюда собранную по музеям и
антикварным лавкам мебель, расставил ее в соответствии со старинными
гравюрами, а сам притаился в уголке и смотрит, как вживается в роль человека
из будущего Иван Феоктистов.
Вернулся Лось. Чуть слышно повеяло керосином и табаком. Лось сел
напротив, положил на стол руки. Руки были рабочие, в старых ссадинах и
огрубелостях - им много приходилось возиться с железом. Белоснежные манжеты
подчеркивали их ненарочитую обветренность.
- Сейчас будет готов чай, - устало сказал Лось. - Прислуги, знаете ли,
теперь нет. Есть пролетарии домашнего труда, да и тех найти...
Ивана все не покидало ощущение придуманности окружающего. Он никак не мог
свыкнуться с мыслью, что за окнами - Петроград тех далеких времен, что
напротив него сидит Лось. Иван вглядывался в лицо инженера и не верил, что
это тот самый человек, чья странная, горькая и удивительная судьба
запомнилась с детства. Себя Иван чувствовал чужаком, незаметно прокравшимся
на сцену во время спектакля, поставленного по любимой книге. А то, что
актеры вынуждены импровизировать, поскольку вступил в игру новый,
незапланированный персонаж, лишь усиливало ощущение ненастоящести
происходящего.
- Ну что, товарищ... э-э-э... Феоктистов. Пока чайник поспевает -
рассказывайте. А то, признаться, ошарашили вы меня давеча...
Иван понимал: "ошарашили" относится не к тому, что он явился из будущего.
Пропустил Лось это мимо ушей, счел за неуклюжую попытку привлечь к себе
внимание. Ошарашил его Иван, повторив только что прозвучавшие в эфире,
стынущие в ушах, задыхающиеся слова: "Где ты, Сын Неба?" Но ему-то, Ивану,
нужно было, убедить Лося именно в том, что он из будущего. Поэтому Иван
упрямо сказал:
- Да, Мстислав Сергеевич, я прибыл из будущего. Мы нашли способ, как это
сделать...
- Та-а-ак, - протянул Лось. - Вы, значит, настаиваете на своем. Ну,
предположим, вы из будущего. А зачем появились именно здесь, у нас? Почему
вы сказали, что ждете, на ветру и морозе, именно меня?
Иван решил, что лучше всего говорить правду, и быстро ответил:
- Марс, Вы были на Марсе - почему вы не полетите туда опять?
Он не сказал: "Аэлита". Это имя и так повисло в воздухе - Лось помнил о
сегодняшнем радиосеансе, не забывал о нем ни на секунду. Уши хранили
пробивающийся сквозь шорох и рычание помех далекий голос. Это имя повисло в
воздухе - Иван знал, что Лось в отчаянии бежал с радиостанции в нежилой уют
пустой квартиры, бежал сквозь метель и незримые, неощутимые радиоволны,
несущие этот голос.
Лицо Лося затвердело. Он медленно выбил трубку и придвинул коробку с
табаком. Уминая табак большим пальцем, он спросил, и голос его был ровен и
горек:
- А вы? В вашем будущем? Вы, наверное, летаете на Туму, когда захотите?
Лось не заметил, что назвал Марс его древним именем - Тума. Иван, покачал
головой. Что он мог сказать сидящему напротив мужчине, который вдруг
перестал быть актером, играющим в захватывающей пьесе по роману Алексея
Толстого, и стал тем, кем был на самом деле - предельно усталым человеком,