"Шервуд Андерсон. Братья" - читать интересную книгу автора

руку. Теперь сестра ее вышла замуж за Карузо, певца. Так что сейчас он -
мой родственник.
Мне уже раньше говорили, что старик никогда не был женат, и я
расстался с ним в недоумении. Однажды утром, в начале сентября, я наткнулся
на него, когда он сидел под деревом у тропинки, вблизи своего домика.
Собачка залаяла на меня, потом отбежала и спряталась у него на руках. В то
время чикагские газеты были заполнены историей одного миллионера, у
которого вышел разлад с женой из-за его связи с актрисой. Старик заявил
мне, что эта актриса - его сестра. Ему шестьдесят лет, а актрисе, о которой
писали газеты, только двадцать, но он рассказывал мне, как они вместе
проводили детство.
- Вам трудно это себе представить, видя меня теперь, но в то время мы
были бедны, - сказал он. - Да, это правда. Мы жили в домике на склоне
холма. Раз поднялась буря, и ветер чуть не унес наш дом. Ах, какой это был
ветер! Отец наш был плотник и строил прочные дома для других, но для себя
он построил не очень прочный.
Старик печально покачал головой.
- Моя сестра, актриса, попала в беду. Наш дом построен непрочно, -
бормотал он, когда я уходил от него по тропинке.


В течение месяца-двух чикагские газеты, приходящие к нам в деревню
каждое утро, пережевывали историю одного убийства. В Чикаго муж убил жену,
и никак не могли доискаться причины. Дело представлялось, примерно, в
следующем виде.
Человек, который теперь находился под судом и который, несомненно,
будет повешен, служил мастером на велосипедной фабрике и жил с женой и
тещей на Тридцать второй улице. Он полюбил девушку, служившую в конторе
фабрики, где он работал. Она приехала сюда из городка в штате Айова, и
сначала жила у тетки, которая теперь уже умерла. Мастеру, тяжеловесному,
туповатому человеку с серыми глазами, она казалась первой красавицей в
мире. Стол, за которым она сидела и писала, стоял у крайнего окна в крыле
фабричного здания, а конторка мастера в цехе тоже стояла у окна. Он сидел
за конторкой и вел табели каждого рабочего своего отделения. Подняв глаза,
он мог видеть девушку, трудившуюся за своим, столом. В голове у него засела
мысль, что эта девушка необыкновенно хороша. Он не думал о том, чтобы
близко познакомиться с ней или добиться ее любви. Он глядел на нее, как
можно глядеть на звезду или на ряд низких холмов в октябре, когда листья на
деревьях горят красным, и желтым золотом, лОна - чистое, девственное
создание, - неопределенно размышлял он. - И о чем она думает, сидя там у
окна, за работой?╗
В воображении мастер уводил уроженку Айовы к себе на квартиру на
Тридцать второй улице, в общество жены и тещи. Весь день в цехе и весь
вечер дома и носил ее образ в своей душе. Когда он стоял у окна своей
квартиры и смотрел на железнодорожные пути Центральной Иллинойсской
железной дороги и дальше, на озеро, девушка стояла рядом с ним. Внизу по
улице проходили женщины, и в каждой он улавливал такое, что напоминало ему
о девушке из Айовы. У одной была, ее походка, другая повторяла какой-нибудь
ее жест. Все женщины, которых он видел, кроме жены и тещи, походили на
девушку, вошедшую в его душу.